И флешфорвард заканчивается, вызывая у рядового зрителя мысли: "Ага, дальше нас ждет история о том, как этот отряд школьников собрался вместе, создал робота и сразился с могучим и наверняка таким же механизированным врагом".
Совместить эти разнородные элементы у сериала получается с трудом: в драматичный момент может влететь внезапная шутка про женскую грудь или бодренький эндинг, призрачная романтика появляется и улетучивается по одному сценаристу понятным законам, конспирологический детектив сначала приводит в недоумение своей абсурдностью, а под конец разочаровывает отсутствием визуального масштаба и недокрученностью. "Записки" похожи на горную реку с мелкими порогами: не выходит ни мирно плыть по течению, ни получить мощный всплеск адреналина.
Если же подбирать ключевой жанр для этого произведения, то вернее всего было бы описать сериал как клубную повседневность, в ткань которой орнаментальной рамкой вплетены перечисленные ранее жанры. Школьный кружок на грани закрытия, пусть и довольно специфический, набирает участников, занимается с переменным успехом кружковой деятельностью и выполняет адекватную кружку сверхзадачу. Личные драмы, теории мирового заговора, падающие с небес монорояли связываются одной мыслью: "Мы построим робота".
Действие сериала происходит в 2019 году. Мир переживает робобум: мировые робоконцерны создают экзоскелеты и стальных гигантов, аниме про робота Ганварреля (имя вызывает ассоциации с Гандамами и 頑張る – "упорствовать") превратилось в Евангелие нового поколения (со своим Апокалипсисом), игра-файтинг по этому аниме доминирует на рынке и является чуть ли не единственным хобби главного героя, на вид малоэмоционального, прямолинейного и не особо отзывчивого старшеклассника. Контраст с Каем составляет его активная, боевая подруга-энтузиастка, мечтающая возродить былую славу робокружка своей обожаемой старшей сестры, после отъезда из родной Танегашимы в столичную робокорпорацию практически игнорирующей младшую сестру. Продолжение дела Сэномии-старшей – построение своего Ганварреля
Минорный слой сюжета составляют реалити-квесты с поиском сообщений ученого, в которых раскрывается
А между этими слоями – ворох личных конфликтов, психологических травм и всего прочего, за что так любят и ненавидят японские VN-ки.
Теперь же – о роботах и их метароли для сюжета.
Одной из характерных для аниме, где фигурируют меха, проблем, вновь и вновь переосмысляемых, становится связь внешнего и внутреннего: кто есть кто и что есть что в симбиозе машины и пилота, какова идейная природа связи человека и машины, перестает ли человек внутри машины быть человеком, почему роботы похожи/не похожи на людей и т.п. "Записки" декларируют эту идеологему в первых же сериях: Акихо категорично заявляет о том, что "Дух напрямую связан с внешним видом", а позднее скажет, что "Лицо робота – это его душа!". Развитие сюжета сериала можно рассматривать как попытку оспорить ее слова.
Сюжетными вехами этой идейной линии оказываются проекты роботов, создаваемых кружком: построение нового робота и его применение на практике моделируют новый вариант взаимодействия между зримой формой (тело/робот/видимая оболочка) и скрытым содержанием (дух/пилот/начинка булочки/что угодно).
Параллельно с вышеприведенными проектами зритель наблюдает за конспирологической интригой, подающейся в виде серии квестов, награда за которые – кусочек "страшной правды" о злых корпорациях, которые хотят взорвать солнце и урезать число людей. "Правда" и инструмент ее добычи в этом сюжете – фактически еще одна вариация на тему видимого и сокровенного, но здесь разработка темы усложняется: те сведения из программы, которые понемногу узнает Кай в попытке открыть "истину" заговора, на деле оказываются внешней ширмой, которая скрывает уже неподдельную правду о Кимиджиме Ко и его планах. Человек, думающий, что он дергает нити судьбы, причащаясь тайн мира, вдруг оказывается одной из марионеток кукловода (мотивация которого остается загадкой, отгадки на которую, кажется, увы, и не предполагалось).
Финальный робот кружка робототехники, объединение усилий большой "семьи" Танегашимы, и схватка с Сумераги в заключительном акте сериала – квинтэссенция идеи о том, что "главное – внутри": пародийный квадратный Ганваррель, в которого вложены совместные людские усилия и мечтания, побеждает высокотехнологичную Сумераги, внутри которой нет никого и ничего, кроме опустошенной куклы в руках безумного ИИ да желания уменьшить население земли на несколько миллиардов. Дух в несовершенной форме побеждает совершенство формы без духа.
Эпилогом к этой теме становится сцена после финальных титров сериала, в которой герой отказывается от любимой игры, для того, чтобы в будущем воплотить в реальность детскую мечту – стать космонавтом. Без всяких субститутов и ширм дополненной реальности. Последнее, что видит зритель, дотянувший до конца сериала – улетающая в небо ракета и совершенный (и по форме и по духу) Ганваррель. Как в аниме.
Жизнерадостная и бойкая глава кружка робототехники, пытающаяся воплотить сестринскую мечту о Ганварреле в натуральную величину. "Ганстрой" и кружок для нее – возможность возобновить утраченную связь с сестрой, перед отъездом в Токио, назвавшей Аки "серостью". Из-за понятного внутреннего сопротивления так называемой "серости" смотрит на мир через "очки Камины": верь в себя, кричи погромче и иди за мечтой, не считаясь с обстоятельствами, которые кусаются, и зачастую довольно больно. В примирении внутренней мечты с внешней реальностью и заключается эволюция характера персонажа.
Протагонист и задрот "Баллады смерти", друг детства Аки, второй (и последний на начало сериала) член робокружка. Несмотря на напускной пофигизм к чужим проблемам (любая попытка попросить у него помощи приводит к фразе: "Помогу, если побьешь меня в "Балладе смерти""), именно он на протяжении сериала проявляет наибольшую активность для их разрешения. Съесть никуман с маракуйей вместо мяса, чтобы помочь подруге достать нужную для робота детальку? Не вопрос! Побродить по окрестностям, пару раз подвергнувшись смертельной опасности, чтобы собрать все "аудиодневники" и достать девочку-покемона из подземной лаборатории? Запросто! Бить себя током, чтобы с помощью сердечного приступа, замедляющего время, победить в робофайтинге и этим остановить восстание промоботов? За милую душу! Герой помогает другим с самыми протагонистскими мазохизмом и жертвенностью. Если арка Аки – поиск лучшей формы для выражения внутреннего духа, то эволюция Кая – в постепенном приоткрытии "настоящего себя", прячущегося за маской пофигиста, для других, высвобождение подлинного духа.
Талантливая программистка, разработчица "Баллады смерти", любительница теплой любви (мужской, женской, гетеросексуальной – значения не имеет) и обладательница самого запоминающегося голоса в сериале: звучит он так, будто сэйю записывалась в степи в минус тридцать в легкой пижаме. Фактура голоса и этти-заскоки героини не выглядят случайной прихотью создателей: вместе с упоминаемым холодом в доме Фуругори они создают атмосферу холода, отсутствия человеческого душевного тепла, исчезнувшего из ее жизни вместе с матерью. Замкнутость, некоммуникабельность и фудзёси-мышление, заменяющее тепло семьи жаром других тел, – логично вытекают из этой потери.
Хорошо разбирающийся в роботах кохай Аки и Кая, присоединяющийся к кружку из боязни публичного раскрытия его любви к "косплею". Страх деанонимизации связан не только со стыдом: строгий отец резко отрицательно (до рукоприкладства) относится к увлечению сына роботами. Персонаж с большим потенциалом, который из-за смещения акцентов и отсутствия персональной арки (хотя бы на одну серию) остается нераскрытым в должной мере. Без раскрытия же – ratio кружка (бег рядом с огромным и неустойчивым роботом в ветреную погоду не в счет), дорабатывающий идеи главы и от волнения забавно коверкающий слова.
Каратистка, боящаяся роботов из-за детской травмы, но вступающая в робокружок. Это практически вся информация о героине, которую мы можем узнать из сериала. Раскрыть ее не удается даже в персональном эпизоде, где страх роботов преодолевается ради дедушки, который оказывается гораздо более прописанным персонажем, чем внучка, даром что второстепенный. Возможно, итоговая бесхарактерность персонажа – результат адаптации первоисточника, возможно, – сам первоисточник, но факт остается фактом: одна из главных персонажей оказывается скучнее подавляющего большинства персонажей второстепенных.
Девочка-ИИ, существующая в трех ипостасях: милое и по-детски доброе приложение, сообщающее о погоде, безэмоциональная машина в духе Юки Нагато для поиска сообщений Кимиджимы – и погруженная в сон девочка с некой мучительной болезнью, саркофаг с которой находит протагонист. Живое воплощение большинства идейных мотивов сериала: разрыва между оболочкой и духом, иллюзорности истины, человечности машины и детской мечты.
Из второстепенных персонажей отметить стоит нескольких:
Mizuka IreiМидзука Ирэй – подруга Мисаки, держащая небольшой магазинчик в городе, а также главный информатор Кая. Потеряла способность ходить в аварии, но подаренные подругой протезы-экзоскелет компенсируют потерю. И приводят к трагично-абсурдной смерти, одной из немногих в рамках сериала. Сочетание зрелой серьезности с небольшим азартом (пытка главного героя булочками, экстремальная молодость с серфингом и мотозаездами), туманным прошлым и драматичной гибелью делают персонажа по меньшей мере запоминающимся и живым.
Физрук Mitsuhiko NagafukadaМицухико Нагафукада и его дядя-конфетный магнат – местные comic relief-персонажи, куратор робокружка и его спонсор. Имеющие для сюжета скорее прагматическое значение, выделяются разве что костюмами и единичной комичной чертой (безалаберность физрука и помешанностью на "Импакто!" дяди).
Наэ Тэннодзи – гостья из соседней истории, работающая на космическое агентство, попутно оказывающаяся специалистом по борьбе с террористами. Ее добродушие и навыки вызывают у зрителя симпатию, но без знакомства с "Вратами" этого недостаточно, чтобы сделать персонажа живым.
Два отца и дедушка – нечто вроде трех градаций родительской модели, от доброго и мягкого к суровому и прячущему свои родительские чувства глубоко внутри. Дед – золотая середина означенных родительских полюсов, ворчливый, но добрый и отзывчивый старик, готовый, к примеру, "по приколу" сделать огромные точеные робопики для финальной битвы.
Антагонистическое трио: мнимый антагонист – директор "Экзоскелета", которого на протяжении большей части аниме пытаются показать зрителю как мутного и явно не имеющего добрых намерений злодея, то и дело говорящего о непонятном проекте "Марс"; антагонист поневоле – сестра Аки, сломавшаяся под натиском безумного ИИ и "одержимая" им; реальный антагонист, мимикрирующий под жертву заговора – оцифрованная версия работающего на "теневое правительство" ученого, планирующая уничтожить человечество (просто потому что зло). Эта троица также страдает от недостаточной раскрытости, которая хотя и простительна для одного из них, в отношении оставшихся двух просто прискорбна: Мисаки и ее личный конфликт пытаются выдать зрителю на-гора за пару серий до конца и разрешают в мгновение ока, несколько "сказочно" и почти безболезненно, Кимиджиме же не достает ни полноценной предыстории, ни мотивации действий – просто зло, хоть и с харизмой, мало кого заинтересует. Возможно, поэтому недостаток антагонистической мотивации компенсировали притворной игрой в жертву, заманившей в свои сети Кая.
С другой стороны – роботы, задающие сеттинг, выглядят либо так, будто пришли из ретрофутуристической вселенной:
Несмотря на уже обозначенную пресность и бюджетность картинки, в ней сохраняется характерный шарм. Причина ее визуального обаяния – в разнообразном построении кадра, выборе ракурса, то отсылающего зрителя к VN-эстетике в сценах с планшетом, то создающего подходящее настроение вычленением небольшой детали: пролетевшей в небе стрекозы, похожего на Колизей здания в вечернем полумраке, куска от разбитого робота, пары шурупов на рабочем столе и т.п. В лицах персонажей, их мимике есть киотовское очарование, хорошо заметное на крупных планах. Минимальными визуальными средствами создается ощущение размеренной и немного скучноватой на вид школьной жизни в провинциальном городке.
Robotics;NotesЗаписки о робототехнике похож на Ганварреля, собранного героями в финале: это довольно громоздкое (наподобие данной рецензии), неуклюже-квадратное сцепление ряда разнородных элементов, прикрывающегося иллюзорными сюжетными ходами, обманывающими зрителя, чтобы неспешно, громыхая всей своей железной тушей, вбить в него мелодраматичным моментом механическую пику, да еще и двигающегося за счет непонятных рояльных двигателей. Это не должно работать. Но почему-то работает.