Комментарий #11361438
Ответы
Пазу#
спойлер
Достоевский телеологически и методологически принадлежит к платонической, а не аристотелевской ветви философии (которая главным образом и называется, по крайней мере, с начала XX в., «философией» в европейской традиции — и именно поэтому мы плохо опознаем тех, кто принадлежит к платонической ветви, как философов), он принадлежит к философии, создающей не трактаты, а художественные тексты инициатического типа, заставляющие читателя переживать откровение и преображение в процессе чтения — и такое воздействие его текстов на читателей неоднократно зафиксировано.
(Касаткина Т.А. «Мы будем — лица…» Аналитико-синтетическое чтение произведений Достоевского / отв. ред. Т.Г. Магарил-Ильяева. — М.: ИМЛИ РАН, 2023. — 432 с.).
(Касаткина Т.А. «Мы будем — лица…» Аналитико-синтетическое чтение произведений Достоевского / отв. ред. Т.Г. Магарил-Ильяева. — М.: ИМЛИ РАН, 2023. — 432 с.).
Только если в интерпретации атеиста. Просто откроем "Братьев Карамазовых".Тот же Достоевский в своих известнейших трудах хорошо обличает губительность животного начала в человеке
В самом деле, выражаются иногда про «зверскую» жестокость человека, но это страшно несправедливо и обидно для зверей: зверь никогда не может быть так жесток, как человек, так артистически, так художественно жесток.
Всё дал. Ещё в "Преступлении и наказании". Мнение по второму вопросу углубил в "Бесах" и "Братьях Карамазовых".но что есть благо для человека? что есть по содержанию разумное начало в нём? - писатель здесь ответа не дал.
1) Благо человека в религии.
И тут можем вспомнить баньку с паучками Свидригайлова и чтение Сонечкой эпизода о Воскресении Лазаря.«Без высшей идеи не может существовать ни человек, ни нация. А высшая идея на земле лишь одна и именно — идея о бессмертии души человеческой, ибо все остальные «высшие» идеи жизни, которыми может быть жив человек, лишь из одной нее вытекают». (Дневник писателя. XXIV. С. 48)
«…Без веры в свою душу и ее бессмертие бытие человека неестественно, немыслимо и невыносимо». (Дневник писателя. XXIV. С. 46)
При этом делаем поправку на трактовку блага. Благо, по Ф.М., это не комфорт и удовольствие, а благо как всечеловеческое, так и для души конкретного индивида. Поэтому...«На земле же воистину мы как бы блуждаем, и не было бы драгоценного Христова образа пред нами, то погибли бы мы и заблудились совсем, как род человеческий пред потопом. Многое на земле от нас скрыто, но взамен того даровано нам тайное сокровенное ощущение живой связи нашей с миром иным, с миром горним и высшим, да и корни наших мыслей и чувств не здесь, а в мирах иных.
…Уничтожьте в человечестве веру в свое бессмертие, в нем тотчас же иссякнет не только любовь, но и всякая живая сила, чтобы продолжать мировую жизнь. Мало того: тогда ничего уже не будет безнравственного, всё будет позволено». (Братья Карамазовы. XIV)
2) Религия есть форма нравственности, форма совести, а разум без нравственной, освобожденной от контроля совести — ужас. (Тут совмещены 2 цитаты Ф.М.) Иллюстрацией сего является арифметика Раскольникова.«Человек не родится для счастья. Человек заслуживает свое счастье, и всегда страданием». (Преступлени и наказание").
«Без страдания и не поймешь счастья. Идеал через страдание переходит, как золото через огонь. Царство Небесное усилием достается». (Письма. Достоевский Ф. М. - Ивановой С. А., 17 (29) августа 1870)
У Родиона есть совесть, но пока он не уверует (после 5 сна), то мы и видим "Совесть без Бога есть ужас, она может заблудиться до самого безнравственного". Тем более, обратим внимание на судьбы нигилистов в романах Достоевского: самоубийство, помешательство или несчастье.Тьфу! А пусть! Это, говорят, так и следует. Такой процент, говорят, должен уходить каждый год... куда-то... к черту, должно быть, чтоб остальных освежать и им не мешать. Процент! Славные, право, у них эти словечки: они такие успокоительные, научные. Сказано: процент, стало быть, и тревожиться нечего. Вот если бы другое слово, ну тогда... было бы, может быть, беспокойнее... А что, коль и Дунечка как-нибудь в процент попадет!.. Не в тот, так в другой?..
Подробнее об этом здесь.
А что есть то самое царство? - ...
Вы верно не дочитали Апокалипсис, г-н Градовский. Там именно сказано, что во время самых сильных несогласий не
Антихрист, придет Христос и устроит царство свое на земле (слышите, на земле) на 1000 лет. Тут же прибавлено:
блажен, кто участвует в воскрешении первом, то есть в этом царстве. Ну вот в это время, может быть, мы и изречем то слово окончательной гармонии, о котором я говорю в моей Речи.
(Достоевский Ф. М. Полное собрание сочинений: В 30 т. Т. 26. Л., 1984. С.323).
“Князь: «Все это только слова — надо делать».
Шатов: «Что же делать?»
Князь: «Каяться, себя созидать, царство Христово созидать»”
(Подготовительные материалы к "Бесам". Т. 11, С. 177).
Лев Николаевич Мышкин не принёс счастья, однако оставил много хорошего в детях (Вере Лебедевой, Коле Иволгине). Если рассматривать историю Христа, посланного в мир божьего сына, схваченного, избитого и распятого – это безнадёжный взгляд на мир, но, если рассматривать явление Христа «так что явление это безмерно, бесконечно прекрасного лица уж конечно есть бесконечное чудо»1Убийца Ити: Приквел, только тогда понятно, как отразился этот сюжет в одном из самых замечательных романов русской литературы. В трагедии через гибель героя всегда утверждается идеал, стоящий за судьбой героя принцип. Не забудем и логику ежегодного переживания Страстной недели и всего, что её сопровождает: «Человечество воскресает во Христе и со Христом, однако для этого и прежде этого оно со Христом и во Христе умирает». Нельзя не согласиться с А.П. Скафтымовым: «последний покрывающий и разрешающий свет в романе остается за идеалом Мышкина».Князь Мышкин, например, вероятно и сформировал понятие внутри себя о Небе, чему свидетельствует "Рогожин, не верю" в самый что ни наесть критический момент произведения, однако он очень скоро, подобно Христу, богом-автором был принесен в жертву во имя спасения хотя бы некоторых лиц. Снова отрицание без предметного противопоставления
1Убийца Ити: Приквел «Христос-человек не есть Спаситель и источник жизни. Нужно чудо… Возлюбить человека, как самого себя по заповеди Христовой, – невозможно. Закон личности на Земле связывает. Я препятствует… По-моему, Христова любовь к людям есть в своём роде невозможное на земле чудо» (Ф.М. Достоевский).
И что? Носителем идеи силового преобразования действительности, революционной для Достоевского, был Раскольников. О "бесах" и говорить нечего. Был бы Раскольников 2.0 или даже Миколка 2.0.а Алеша (возвращаясь к "Кар. братьям") по плану Ф. М и вовсе должен был сделаться революционером.
Мне близка версия Касаткиной.
...в первом романе Алеше 20 лет, а действие следующего, основного, должно произойти через 13 лет. Иными словами, когда герой достигнет возраста Христова Распятия.
Вспомним, что Христос — это, с точки зрения Рима, политический преступник, и казнен Он именно как политический преступник. Над Его головой прибивают табличку «Иисус Назарянин Царь Иудейский», что означает обвинение по политическому мотиву (посягательство на власть правящего императора) и казнь по политическому мотиву.
Сторонники «версии цареубийства» делают акцент на убийстве, которые они домыслили, но сам Достоевский делает акцент на казни героя. Алеша должен умереть так же, как Тот умер на кресте.
Так они у Ф.М. есть!В общем, могу понять, если Федора Михайловича не спешат назвать "философом" за не имением созидательных концепций у него.
Твой комментарий
Инквизитор говорит, что де-массы по глупости своей не могут оценить Его поступка, величину Его дерзости в отношении смерти, отчего он, просвещённый, пусть и выгоды своей ради, направляет сих наивных детей в пустоту, делая меньшее зло, чем то, какое бы сделали себе же эти овечки, не имея пастуха во главе. Но мы, читатели, понимаем: этот самый постух едва ли отличается от несведущих, ибо отойдя от телесного, тот ни к чему не пришел, а свято место пусто не бывает.
Обращаемся к герою другого романа.
Князь Мышкин, например, вероятно и сформировал понятие внутри себя о Небе, чему свидетельствует "Рогожин, не верю" в самый что ни наесть критический момент произведения, однако он очень скоро, подобно Христу, богом-автором был принесен в жертву во имя спасения хотя бы некоторых лиц. Снова отрицание без предметного противопоставления; а Алеша (возвращаясь к "Кар. братьям") по плану Ф. М и вовсе должен был сделаться революционером.
Сонечка Мармеладова, например, хорошо олицетворяет жертвенность в пользу блага ближних, под коими можно считать даже всякого нуждающегося знакомого её, но тут непросто: скорее подойти к оному случается не благодаря авторскому высказыванию, а самостоятельно, через междустрочье.
В общем, могу понять, если Федора Михайловича не спешат назвать "философом" за не имением созидательных концепций у него.
@Пазу