Человеку открыл дверь его хороший знакомый, ни слова не говоря, он пустил внутрь пришедшего, уходя вглубь помещения. Человек достал крестик, выставил его перед собой и пошёл за знакомым. Оказавшись на кухне, оба сели за стол. Хозяин помещения сидел с чашкой чая и едва улыбался, на столе стояла алая губная помада, губы его были измазаны ей вдоль и поперёк и, когда пришедший это увидел, у него началась икота. Стояла тишина, лишь едва слышимый скрип половиц раздавался в коридоре.
Человек протянул руку и, не выпуская из неё крестик, схватил со стола маленький чайник и отхлебнул остывшего чаю прямо из носика. Икота прекратилась. Человек посмотрел на свои руки, потом перевёл взгляд на клеёнку, потом снова на свои руки. В его глазах читалось недоумение. Он задумчиво повертел в руках крестик и наконец решился положить его на стол. Затем он перевёл взгляд на того, кто сидел напротив с размалёванным лицом. Прошло больше минуты, прежде чем он сообразил кто перед ним. Мысли человека были заторможенные, вязкие, тяжёлые. Его знакомый между тем, похоже пребывал в ещё большем ступоре. Наконец человек решился произнести:
— Ромыч, а ты чё так перемазался то? — его голос был сипящим. Чтобы как-то придать ему более-менее приличное звучание он ещё раз отхлебнул чаю из носика.
—А? Где? — Ромыч продолжал глупо улыбаться.
— На рожу свою взгляни, — уже более уверенно сказал ему человек что первым пришёл в себя.
Ромыч начал двумя руками ощупывать своё лицо.
— Да ты в зеркало посмотрись!
— А где?
— Да вон же, на холодильнике у тебя.
Для того, чтобы взять зеркало с холодильника нужно было привстать. Тот кого назвали «Ромычем» на несколько секунд замешкался, казалось он не был уверен в том, что ему можно вставать. Наконец он быстро приподнялся, схватил небольшое зеркальце и тут же плюхнулся обратно на табуретку.
— Ё-моё, — медленно протянул он разглядывая своё лицо, потом положил зеркало на стол и застыл слегка раскачиваясь вправо-влево.
— Слушай Ром, а у меня то с лицом всё в порядке? — не дожидаясь ответа, человек схватил со стола зеркало и принялся придирчиво себя рассматривать, — да, вроде бы ничего странного.
— Серёга, а что происходит? — Роман прекратил раскачиваться и облокотил голову на руку.
Серёга, сам не мог понять в чём дело. Он и раньше оказывался порою в странных ситуациях, но те случаи всегда были связаны с похмельем, на сей же раз он ничего похожего на последствия алкоголя не чувствовал.
—Слушай, а кто там в коридоре бродит? — спросил Сергей у своего знакомого, который уже начал пытаться оттереть лицо от помады салфеткой.
— Бродит? В коридоре?
— Ну да. Слышишь скрип?
Оба несколько секунд прислушивались.
— Нет, — покачал головой Роман.
— Да, сейчас нет, но вот ведь, только что было.
— Знаешь, дом старый, бывает кто-нибудь этажом выше ходит, а кажется, что это тут скрипит.
— Я проверю?
— Валяй!
Сергей встал с табуретки, медленно подошёл к двери и осторожно её приоткрыл. Затем ещё медленнее вышел в коридор.
— Ну чё там? — спросил его уже почти полностью приведший себя в порядок Роман.
— Ничего, — ответил его друг из коридора, — ничего и никого.
— Везде посмотрел?
— Почти. Сейчас ещё в туалет загляну.
Через пару минут, вернувшийся из туалета Сергей вновь уселся за стол, но сразу же привстал, решив приготовить себе нормальный, свежий чай. Возясь с кипятком и заваркой он всё пытался понять что же происходит.
— Слушай, а что мы тут собрались то сегодня? — спросил он наконец у своего друга, — может это покажется странным, но я, вот хоть убей не помню. Даже не помню, как здесь оказался, даже неловко такое говорить, блин, но, но… — он запнулся и в упор посмотрел на сидящего за столом Романа.
— Слушай, мне тоже завари, — ответил тот, — а так то я сам не пойму. Последние часы, просто как в тумане. Помню, как ты позвонил и я пошёл тебе открывать. Я откуда-то знал, что это ты, хотя мы вроде и не договаривались. А может и договаривались, да я запамятовал. Потом пошёл на кухню, как в тумане, сел и дальше, как прирос знаешь к месту, не знал что дальше делать.
— А помадой зачем изукрасился?
— Да тоже чёрт его знает.
— Откуда ты вообще её взял такую яркую?
— А вот тоже знаешь, загадка. Помню как покупал в магазине, но опять же сквозь туман. Словно это и не я был, как во сне. Вот шёл домой, потом странное чувство такое, и словно уже вспомнил что только что куда-то заходил и смутно так в голове сцена стояла, как покупал её.
— А намазался хоть не прямо на улице?
— Не! Не, ты чё, это я уже дома. И ты знаешь, опять же также вдруг дурацкая мысль пришла, что раз уж купил, дай-ка накрашусь. Ну, как смеху ради. А потом ты в дверь позвонил, я и забыл сразу про это напрочь.
— Н-да, — Сергей не сразу нашёлся что сказать другу, — бывает ведь. Слушай, а ты того… ну эт самое… ну не?
— Да ты чё, я даже не пил уже месяца два ни капли! И вообще за кого ты меня?!
— Ладно не кипятись, просто сам понимаешь. Ну, типа, по нормальному то такого не должно бы случаться, то ведь. А так пришли в себя непонятно от чего, занимаемся чёрти чем, в памяти опять же провалы какие-то. Может траванулись чем-то? Я где-то читал, что от несвежей пищи, тоже галлюцинации могут быть, от консервов там всяких просроченных.
— Чем траванулись то?
— Да шут его знает, это я как вариант говорю.
Роман посмотрел на висящий на стене календарь и изрёк:
— А может того? Ну коли уж собрались?
— Не хочу. Не сейчас. И так дурману в голове хватает. И это, у тебя там, кстати за ухом чутка осталось.
— Ладно, — как-то виновато пробормотал тот в ответ, вновь вооружаясь зеркалом. — Но что делать то будем?
— Не знаю. Мыслей даже никаких. Думать.
Повисла тишина. Роман продолжал сидеть на табуретке с зеркалом в руке, а Сергей ходил по кухне из стороны в сторону. Так продолжалось минут пять, пока тишина не была нарушена очередным вопросом.
— Слушай, Серёга, а чё это за крестик такой? Поди серебряный?
Сергей посмотрел на крест с которым пришёл недавно в эту квартиру и не смог сказать о нём ничего толкового.
— Впервые вижу. Не мой. И где взял не помню. Вот совершенно не помню, веришь?
— Даже смутно? Ну, как я вон про помаду?
Сергей было напрягся, положив руку на лоб. Поукал, похмыкал, да всё без толку.
— Неа, совсем не помню.
— А что ты, кстати, вообще помнишь?
— Ну, помню, как звонился в твою квартиру, и потом, как шёл на кухню, будто бы во сне.
— А до этого? Как шёл к моему дому?
— Неа, не помню.
— А с какого момента хоть помнишь?
— Ну-у, наверно, наверно, наверно со вчера. Или стоп! Помню как сегодня утром жарил яичницу и по телеку ещё новости показывали и мне тогда яйцо попалось никудышное. Во-о-от! А потом провал полнейший.
— Кстати, а это мысль, телек то включить, а то как-то прям не по себе. И сейчас, погодь, я что-нить к чаю сооружу!
По телевизору шёл какой-то старый фильм. Они стали старательно следить за поворотами сюжета, тщательно пережёвывая бутерброды с сыром. Ни в этот день, ни на следующий, ни позже, им так и не удалось понять что же тогда с ними произошло.

Вторая Итерация

Человеку открыл дверь его хороший знакомый, ни слова не говоря, он пустил внутрь пришедшего, уходя вглубь помещения. Человек достал крестик, выставил его перед собой и пошёл за знакомым. Оказавшись на кухне, оба сели за стол. Хозяин помещения сидел с чашкой чая и едва улыбался, на столе стояла алая губная помада, губы его были измазаны ей вдоль и поперёк и, когда пришедший это увидел, у него началась икота. Стояла тишина, лишь едва слышимый скрип половиц раздавался в коридоре.
«Вот, ведь дерьмо! А всё так хорошо начиналось, — человек изо всех сил старался подавить икоту, — что же теперь? Думай! Думай! Думай!» — понукал он себя, но выходило не очень. Его знакомый продолжал с глупой улыбкой хлебать свой чай и казалось не понимал весь ужас ситуации. Скрип половиц в коридоре то нарастал приближаясь, то стихал, когда некто или нечто удалялось. Из-за двери раздался зловещий смешок. «Нет, теперь уже поздно что-то там думать, думать раньше надо было, когда решил впутаться во всё вот это», — однако не смотря на такие упаднические мысли человек продолжал ещё на что-то такое надеяться. Сидящему же за столом, напротив него всё по-прежнему было ни по чём. «Завидую, — подумал человек, — помрёт спокойно, даже не заметит, наверное» Заскрипела дверь, так словно её кто-то начал медленно-медленно приоткрывать, но не для того чтобы открыть совсем, а чтобы сделать себе щёлочку для наблюдения. Человек застыл, чтобы не привлекать к себе лишнего внимания, на миг это показалось ему правильной стратегией. В то же время глазами он начал лихорадочно выискивать какой-то тяжёлый предмет. Желательно такой, чтобы было удобно держать в руке. Желательно длинный. По мере того как приоткрывалась дверь на кухне становилось темнее, словно темнота как дым, просачивалась из коридора. Человек чувствовал, как из дверной щели за ним наблюдает кто-то страшный. Он крепче сжал крестик, который всё ещё держал в руке и стал вспоминать подходящую молитву. Тем временем наводящая ужас чёрная тень уже нависла над столом. «Ну вот и всё, — подумал он, — неужели же вот так вот?!» Непроглядная тьма стала сжиматься вокруг него, а у человека даже не осталось сил чтобы пошевелиться. Никаких молитв он так и не вспомнил.