Меня окутало жаждой заполучить множество вещей, которых у меня не было.
С детства мать запрещала мне всё, что я хотел, не покупала, говоря, что мне такое не нужно, хоть семья у нас была не полной, денег нам хватало на еду, хорошую мебель, одежду и моё обучение. Я подчинялся её решениям о моей жизни, я не хотел, чтобы моя мать ругалась и кричала на меня, она работала в фирме с утра до ночи, приходила поздно, уставшая, она хотела для меня как лучше, да она могла выпить пару бокалов алкоголя, и если я не слушался в детстве, могла дать мне пощёчину, разозлившись на это. Но я её любил и верил, что она тоже любила меня, она вырастила меня в одиночку, работала ради нас двоих. Я ходил на занятия по фортепиано, она говорила, что у меня прекрасный слух, как и мой учитель, что у меня талант. Сначала мне не нравились ноты, игра на фортепиано, его звуки. Но позже я нашёл в нём островок спокойствия и безопасности.
Помню, как в первый раз украл с прилавка жвачку, это было в детстве, это был маленький магазинчик старичка по дороге домой с занятий. Не помню, что именно мной в тот момент двигало, раз я это совершил. Первый год я то и дело, заходил к старичку, покупал журнал, где было интервью известных композиторов, и клал в карман пальто какую-то мелочь с прилавка, старик этого не замечал, но мне было приятно, когда я это делал, выходя из магазинчика на мне появлялась яркая улыбка, я был рад.
В четырнадцать лет я начал красть в магазинах одежды, какие-то футболки, кольца и серьги. Я чувствовал, что меня не замечают, я был невидимкой, в этих магазинах не было камер. С каждым разом я всё больше удовлетворял своё желания заполучить что-то, все эти вещи я хранил в одном безопасном для себя месте.
В семнадцать я выступал на конкурсах по фортепиано, входил в тройку победителей, третье, второе место, мне с детства этого хватало. Но позже я жаждал занять первое место на соревнованиях. Что бы про меня говорили, восхищались. Мне было не так уж и сложно сломать других, я легко ими манипулировал, а если не получалось я давил на их слабости перед их выступлениями. Подростки казались такими слабыми.
В двадцать три я был известным исполнителем на фортепиано, мои соло выступления продавались быстро, аккомпанировал другим. Если мне кто-то не нравился я его ломал, давя на слабости. Я продолжал красть в магазинах, уже более дорогих и известных, но там не следили за мной, они знали, что я знаменитость, богат, зачем мне это делать. Крал мелкие, но дорогие вещи. Но мне всё равно чего-то не хватало, я хотел большего.
Вещи, которые я воровал до своего совершеннолетия, теперь хранились рядом с моей матерью, в земле. В восемнадцать я разозлился на неё очень сильно, за то, что она продолжала манипулировать мной, выпивала, бросила работу, начала жить на деньги, которые я зарабатывал. Меня это начало раздражать, я не выдержал, запихнул ей много таблеток в горло и заставил запить всё это вином, ей было плохо, она умоляла вызвать санитаров, помочь ей, а я просто стоял и смотрел как она захлёбывалась рвотой. Все новые с того времени, украденные вещи, которые я собрал, отнёс и закапал в землю, где она покоилась, поздно ночью, вернулся домой, ко времени, когда должен наступать рассвет. Набрав теплую ванну, зашёл в неё одетый, лёг в ванну, согнув ноги, руками сжимал края ванны, я был уверен в том, что хочу сделать, мне надоел этот жестокий, безумный, холодный мир. Опустился в воду, я не мог дышать, вода заходила через мой нос. Я начинал захлёбываться. Было неприятно, больно, но я готов.
Вокруг меня одна темнота, все вещи, которые я пытался заполучить и заполучил, всё тут. Но почему я весь в крови, мои пальцы отрезаны, я не понимаю, что произошло. Почему у меня нет пальцев.
Мне кажется, что, прошло много времени с тех пор, как я сюда попал, я ничего не могу сделать, у меня нет простых людских желаний поесть, попить или лечь спать. Хотя я уверен, что пробыл тут очень долго. Я даже не знаю есть ли тут время. Мне страшно одному в этом тёмном месте, где я бессилен и не могу сыграть на фортепиано, в котором я находил отдушину, ведь у меня попросту нет пальцев. Я схожу с ума смотря сутками на пролёт на фортепиано.
Кажется я заперт и мне не уйти отсюда, но сколько я тут пробуду...
tw смерть\насилие\токсичные отношения\самоубийство
Меня окутало жаждой заполучить множество вещей, которых у меня не было.
С детства мать запрещала мне всё, что я хотел, не покупала, говоря, что мне такое не нужно, хоть семья у нас была не полной, денег нам хватало на еду, хорошую мебель, одежду и моё обучение. Я подчинялся её решениям о моей жизни, я не хотел, чтобы моя мать ругалась и кричала на меня, она работала в фирме с утра до ночи, приходила поздно, уставшая, она хотела для меня как лучше, да она могла выпить пару бокалов алкоголя, и если я не слушался в детстве, могла дать мне пощёчину, разозлившись на это. Но я её любил и верил, что она тоже любила меня, она вырастила меня в одиночку, работала ради нас двоих. Я ходил на занятия по фортепиано, она говорила, что у меня прекрасный слух, как и мой учитель, что у меня талант. Сначала мне не нравились ноты, игра на фортепиано, его звуки. Но позже я нашёл в нём островок спокойствия и безопасности.
Помню, как в первый раз украл с прилавка жвачку, это было в детстве, это был маленький магазинчик старичка по дороге домой с занятий. Не помню, что именно мной в тот момент двигало, раз я это совершил. Первый год я то и дело, заходил к старичку, покупал журнал, где было интервью известных композиторов, и клал в карман пальто какую-то мелочь с прилавка, старик этого не замечал, но мне было приятно, когда я это делал, выходя из магазинчика на мне появлялась яркая улыбка, я был рад.
В четырнадцать лет я начал красть в магазинах одежды, какие-то футболки, кольца и серьги. Я чувствовал, что меня не замечают, я был невидимкой, в этих магазинах не было камер. С каждым разом я всё больше удовлетворял своё желания заполучить что-то, все эти вещи я хранил в одном безопасном для себя месте.
В семнадцать я выступал на конкурсах по фортепиано, входил в тройку победителей, третье, второе место, мне с детства этого хватало. Но позже я жаждал занять первое место на соревнованиях. Что бы про меня говорили, восхищались. Мне было не так уж и сложно сломать других, я легко ими манипулировал, а если не получалось я давил на их слабости перед их выступлениями. Подростки казались такими слабыми.
В двадцать три я был известным исполнителем на фортепиано, мои соло выступления продавались быстро, аккомпанировал другим. Если мне кто-то не нравился я его ломал, давя на слабости. Я продолжал красть в магазинах, уже более дорогих и известных, но там не следили за мной, они знали, что я знаменитость, богат, зачем мне это делать. Крал мелкие, но дорогие вещи. Но мне всё равно чего-то не хватало, я хотел большего.
Вещи, которые я воровал до своего совершеннолетия, теперь хранились рядом с моей матерью, в земле. В восемнадцать я разозлился на неё очень сильно, за то, что она продолжала манипулировать мной, выпивала, бросила работу, начала жить на деньги, которые я зарабатывал. Меня это начало раздражать, я не выдержал, запихнул ей много таблеток в горло и заставил запить всё это вином, ей было плохо, она умоляла вызвать санитаров, помочь ей, а я просто стоял и смотрел как она захлёбывалась рвотой. Все новые с того времени, украденные вещи, которые я собрал, отнёс и закапал в землю, где она покоилась, поздно ночью, вернулся домой, ко времени, когда должен наступать рассвет. Набрав теплую ванну, зашёл в неё одетый, лёг в ванну, согнув ноги, руками сжимал края ванны, я был уверен в том, что хочу сделать, мне надоел этот жестокий, безумный, холодный мир. Опустился в воду, я не мог дышать, вода заходила через мой нос. Я начинал захлёбываться. Было неприятно, больно, но я готов.
Вокруг меня одна темнота, все вещи, которые я пытался заполучить и заполучил, всё тут. Но почему я весь в крови, мои пальцы отрезаны, я не понимаю, что произошло. Почему у меня нет пальцев.
Мне кажется, что, прошло много времени с тех пор, как я сюда попал, я ничего не могу сделать, у меня нет простых людских желаний поесть, попить или лечь спать. Хотя я уверен, что пробыл тут очень долго. Я даже не знаю есть ли тут время. Мне страшно одному в этом тёмном месте, где я бессилен и не могу сыграть на фортепиано, в котором я находил отдушину, ведь у меня попросту нет пальцев. Я схожу с ума смотря сутками на пролёт на фортепиано.
Кажется я заперт и мне не уйти отсюда, но сколько я тут пробуду...
@Ego Sum,@Кармакот,@Полезный Мусор