@whois, надеюсь, этим человеком был не раз-два..

@cxld, а зчм гадости писал?
она писала, что ей ампутировали палец из-за меланомы или чет такое, и что в данный момент она лежит в больнице.
я не склонна воспринимать такие вещи всерьез без пруфов, но тут как бы для общего поведения с человеком, который пишет чет типа такого, пруфы не требуются. может ей просто было морально тяжело и это было стоп-сигналом, который не сработал.

@U-Gene, лучше бы зеленый чай

@Tri Olom, надежда умирает последней, и, кажется, как раз пробил ее смерный час.

@HouseindaHouse, много экшоновых моментов ведь есть!

Да и меланхоличных, тоже..:
1280x9601280x9601280x9601280x9601280x960

@whois,
не, ну тут я согласна с челиком выше, - надо быть поехавшим, чтобы с раздва дела какие-то иметь..

А какой палец? На ноге или на руке?
В Чувашии всем тяжело, Слипи...

@cxld, да. Теперь осталось представить с какой песней будет смотреться патлэйбор
Вайбовый трек к пикчам:

@HouseindaHouse, хороший трек, я думал у Майями таких нет, только дун-дун-дун'ы.

Вот этот трек можно совмещать и с экшоном, и с меланхоличной грустинкой, как у Мошонкина, я считаю:

@cxld, честно говоря, это один из моих любимых треков из ХМ. Как нельзя кстати дает настроение повествования, на мой взгляд.

Песня эмоциональная, так сказать. К патлэйбору бы подошло. Но мне кажется, что в куплетах мало гитары на фоне, и слегка не в моем темпе
1080x753

символтчно
@Tri Olom, Как бы, Слип. Тут такое дело. Раз-Два как раз-таки относился к ней лучше всех. По-своему, конечно, как умел. Но он старался. Так что не надо гнать на человека. Всякие чудеса бывают, знаешь ли. Но даже он, защищая ее, бросил по известной причине.

@HouseindaHouse
фильмы без просмотра сериала можно глянуть? или сперва сериала надо все же?

@m4ks1l, сперва лучше посмотреть ову, чтобы познакомиться с персонажами и миром, для лучшего представления происходящего
А сериал, я считаю, можно смотреть и после фильмов, т.к. там повседневность схожая с овой, да и серий под полтос.

@HouseindaHouse,
759x1100

@m4ks1l, Откуда?

@Shogun_otaku, Мальчишки двадцатого века, советую

@m4ks1l, Аригато годзаймаста.

@Shogun_otaku,

Такое ощущение, что в 2020-ом все более-менее внятные рецензенты разом ушли с сайта, оставив одного Пазу. Некоторые, как Шебеда и Левиафан, даже поудаляли свои работы

Хнык - Хнык
1087x842

Обратил наконец внимание на рецку. Пустота и ниочом. В 18м гдет откопал правильную, сча скину. Но то скорее не рецензия, а отзыв


За последние два года я пересматривал это произведение чаще, чем любые другие фильмы и анимацию. Нравилось бессознательно входить в течение, в поток этого произведения, входить чистым взором, без мысли, просто смотреть «коровьими глазами», даже упуская нить повествования. Нравилось там быть, хотя это не так просто, есть сопротивление чистому «вхождению», и это сопротивление от маховика политической игры, разыгрываемой сложной шахматной партии посредством сюжета. Все эти «большие» события тяжело почувствовать, они безличны, как-то сухо-объективны. Какое может быть сопереживание по поводу взорванного моста, ложной атаки самолётов, заблокированной военной базы? И герои здесь блеклые, как фигуры на плоскости, нет в них человеческого притяжения и раскрытия, они лишь постольку поскольку... но есть исключение, раскрытие в последнем эпизоде человеческого, то что трогает... то что опрокидывает умозрительную политическую игру навзничь.
Но в чём неповторимая прелесть произведения? Где то сердце, что растапливает холод политических интриг? Оно в поэзии экрана, в лирических отступлениях. Приведу в пример наиболее сильные, как я чувствую, несколько поэтических эпизодов, которые приходят в голову. Они, эти эпизоды, воистину, дают «кислород», открывают окно из удушливого мира сюжетной рассудочности (политика, террористические ходы, причины-мотивы-следствия поступков разных силовых ведомств, в общем, весь этот тяжеловесный клубок человеко-масс) в свежий, новый и обширный мир.
Первый эпизод. Ночная встреча капитана полиции Нагумо со своим бывшим любовником Цуге на узком водном канале. Спящие, таинственные и нависающие громады города, которые странным образом надвигаются на тебя; убаюкивающие своим тихим парением хлопья снега; далёкие и такие близкие огни в сгущённом мраке; выхватываемые огнями машины силуэты дорожных столбов посреди неизвестности тьмы — куда они ведут, что там далее?; проносящиеся огни поезда за спиной героини, которым неповторимо вторит замечательная музыка Кендзи Каваи (я думаю, это их лучшее сотрудничество с Осии); покачивающийся в тёмных очках неизвестный человек в лодке, - всё это как бы окутывает тебя неповторимым звучанием тайны и неизвестности, дарует предвкушение, что-то обещает тебе невыразимое, создаёт по-настоящему объёмный и широкий мир чувств, который непроизвольно вливается в тебя. Это и есть магия, которую не предать словами, надо ощутить этот целостный поток в себе. Но поэзия здесь прерывается железной поступью механики сценария: практической попыткой поймать преступника. Мне бы очень хотелось, чтобы сценарий отошёл от такой приземлённой практичности как можно дальше, чтобы было больше такого вдохновлённого парения.
Эпизод второй. Утро следующего дня после ночного ввода войск в город. Этот эпизод даёт удивительное чувство «новой реальности», которая как вор прокралась ночью в город и самовольно заняла его. Большой город проснулся и незаметно для себя принял в своё чрево технику и солдат, жизнь же пошла своим чередом, не заметив «новой реальности». Люди идут, люди спешат, останавливаются, любопытствуют, но не чуют нависшей громады «железных» перемен. Солдаты и техника здесь всё равно, что декорации для любопытствующего зрительного зала; этот зал всё ещё думает, что он так и будет сидеть в креслах и праздно взирать на действо. Но железная рука неизвестной силы уже взнесла над их головами своё орудие. Эпизод, который рождает чувство тектонических, эпохальных сдвигов, которые не раз были в истории, но через свою пульсацию поэтических образов, которые, словно миражи, проплывают перед твоим сознанием. Эпизод заканчивается одиноко спящим танком, укутанным снегом и светом уличного фонаря, посреди молчаливой снежной площади, лишь медленно плывут редкие снежинки-частички. Тихий Снег Надвигающейся Бури. Всё смолкло в ожидании смутного будущего...
Эпизод третий. Поездка на полицейском катере капитана Гото под аккомпанемент замечательной музыки, которая буквально въедается в изображение и живёт с ним, ноздря в ноздрю, плечом к плечу. Это магическое действо сопровождает закадровый диалог раскосого Аракавы (соратник Цуге) с капитаном Гото о мире и войне. Опять мы покидаем узкие застенки сюжета и отправляемся в неведомое плавание, в неторопливо текущий и застывший мир, подмечая его как бы глазом Бога, с «нечеловеческой» перспективы; и как же хорошо плыть по этому просыпающемуся миру утренний зари, покинутому людьми, с нежными тёплыми красками, с могучими строениями, которые как бы сами по себе глядят на мир застывшими глазами из своей вечной неподвижности; видеть дырявые тёмные склады с прорехами в крыше, которые тихо вынашивают свой мир, смотрят в небо через прорехи, а во тьме своего «нутра» шепчутся с чьими-то давно забытыми миром душами, которые нашли у них приют; тайны этих душ пытаются выкрасть мрачные вороны на крыше; незаметно, в какой-то момент сопровождающая действо музыка улетучивается, вступает музыка планеты — умиротворённый шум воды, над которой зависла прекрасная птица — мир родился снова, сам собою и в который раз; это мир, от которого веет свежестью, невыразимым духом, который вне спешки, вне мысли, вне причины, вне познания. Он просто есть, и этого достаточно. Он движется чем-то большим, не человеком, человек здесь зритель, посторонний даже. За это я люблю этот фильм, за непередаваемое, за то, чего нет в других произведениях, или, где это совсем иначе.
Эпизод четвёртый. Эпизод с двумя параллельными событиями: вертолётной атакой и экстренным совещанием полицейских чинов, где присутствуют оба капитана: Нагумо и Гото. Я бы не назвал его поэтическим эпизодом, но он интересен другим: здесь рождается чувство большого масштаба из-за столкновения этих двух событий, в их контрасте, и одну из главных поддерживающих ролей здесь играет музыка. Пока вертолёты активно стреляют и разрушают, идёт тягучее совещание: капитан Гото что-то шепчет себе под нос, речь других гуляет в фоне, что-то обличающее говорит его напарница Нагумо; одновременно с этим звучит тяжеловесный, будто из глубины поднимающийся поток музыки, создавая особый напор тревожности в кадре: это можно было бы назвать также давлением, нагнетанием, как бы чувством готовящегося взрыва, но пока сдерживаемого. Параллельно вертолёты продолжают разрушение. Застывшее тревожное совещание супротив которого взрывы реактивных снарядов. Это устойчивое и переплетающееся противостояние двух разных потоков времени в кадре: тихого и бурного, окунаясь из потока в поток ощущаешь огромный разрыв этих двух «миров». И вот из этого столкновения «миров» создаётся неповторимое ощущение грандиозных сдвигов: ощущение чего-то большого в рамках, конечно, фильма. Это трудно передать словами, но я попытался, это именно то самое неповторимое кинематографическое чувство большого размаха и большого экрана. Что очень редко встречается в анимации. В данном случае дуэт Каваи (композитора) с Осии (режиссёром) выводит эпизод на уровень из ряда вон, по моим ощущениям. Здесь музыка действительно придаёт новое измерение, необходимую глубину и кинематографичность всему действу.
Пятый эпизод, развязка. Эпизод встречи капитана Нагумо со своим бывшим любовником Цуге на острове. Как-то по-особому ложится на душу образ этого уединённого на острове мыслителя-террориста с биноклем в руках посреди поля белых чаек, для которого единственное напоминание о прошлой жизни - марево тёмно-серых городских громад в линзах бинокля. Так что же ему открылось? Открылась тёмная бездна демонических сил, алчущих крови, где его страна — нетронутый островок, который обошла мировая буря, но это только пока... И он решил предупредить живущих в мареве о неизбежности кровавой бури. Это не было его местью, злобой за расстрел отряда в джунглях. Там-то к нему и пришло озарение. Это самопожертвование. Он словно вестник грядущего мрака: отсидеться в стороне не удастся никому. Таков Мир в его двойственности: силы света против сил мрака, мир против войны. Можно назвать его одиноким философом, аскетом, просветлённым, постигшим внезапно истину, который решился на последние действие в своей жизни... И вот здесь действительно очень интересный образ человека, объёмный в своей сложности. Ведь он принимает любовь Нагумо (ох, этот кадр с наручниками, с переплетением их рук — воистину поэзия), хотя вроде бы как отрешился от плодов этого бренного мира своим решительным действием, да и вообще от физического существования. В этом высоком единении мужского и женского, которое кажется чудом посреди «падшего» и «испепелённого» мира, вдруг выстреливает та самая человечность, которой так не хватало на протяжении почти всего фильма. Открытие непостижимой человеческой души сравнимо с открытием нового мира. Что может быть интересней человеческой души? Одна-одинёшенька, всеми забытая душа, в один миг переворачивает жизнь миллионов. Вот это действительно интересно. Над этим стоит задуматься. Он, Цуге, исполнил бессловесный зов своего нутра со всей самоубийственной искренностью своего существа, вопреки всем и всему, даже вопреки, так почитаемому нами, здравому рассудку. Какая сила его подтолкнула? Нечто неосознаваемое, невыразимое, что-то, что определяет жизни миллионов, сила провидения, для которой Цуге — человекоорудие в грандиозном замысле. Этот ключевой эпизод, во истину, выводит фильм на высоту одухотворённого парения. Так каково же будущее этого странного мира? - мысль одинокой и никем не понятой души Цуге.
После просмотра остаётся объёмное и многостороннее ощущение трагического переплетения светлых сил и тёмных, жизни и смерти, войны и мира, какой-то вообще трагической неразрешимости судеб человечества, неразвязываемого узла греховности мира. Впечатление редкое и сильное. «Бог с дьяволом борется, а место их борьбы — сердце человека», - цитата Достоевского.