Торговый район в ночное время был унылым и пустынным, дул холодный ветер, и поэтому встречные люди шли торопливо. Сколько же времени прошло, прежде чем они смогли вот так, бок о бок, идти домой? Поначалу Соске держался позади, на дистанции. Постепенно, день за днем, это расстояние уменьшалась, и, прежде чем они сами осознали это, они зашагали рядом. В какой же миг их рукава стали касаться друг друга? Неожиданно Соске проговорил: – Чидори. – Ну, что еще? – Давай возьмемся за руки. Канаме подумала, что не расслышала. – Что?.. За руки? Что ты говоришь?! – Я сказал, давай возьмемся за руки. Что c ним творится? Ничего не понимаю. Раньше он и слова сказать не мог, а тут вдруг, ни с того, ни с сего? Определенно, он ведет себя странно… – Ты не хочешь? – Н-нет, не то чтобы я не хочу… – Тогда все в порядке. Соске протянул правую руку и мягко обхватил ее левую ладонь. Сначала осторожно, потом крепче. Они много раз держались за руки во время разных происшествий, но еще никогда вот так. Ее уши вдруг потеплели. Канаме смутилась и безотчетно спрятала лицо в шарф. – Я… я не понимаю. С чего вдруг … – Я не понимаю тоже, – проговорил Соске, потянув руку Канаме вперед из-за того, что она почти остановилась. – Это как-то странно… – Странно? Наверное. Это действительно странно.
Эту часть можно пропустить
На окраине торгового района была небольшая закусочная-якитори. Когда они проходили мимо, оттуда послышалась музыка. Песня «Паром в Ягири». Она не совсем подходила к настроению, но почему-то вдруг глубоко проникла в их сердца. Странное чувство спокойствия и безопасности охватило их. Ее ладонь утонула в большой и теплой руке Соске. На какой-то миг она почувствовала себя маленькой девочкой. Она не знала, почему. Дорога закончилась неожиданно быстро. Не успев опомниться, они миновали торговый район и оказались в своем жилом квартале. Широкая улица разделяла два здания. Знакомая сцена, но даже она показалась ей сейчас необычной. Здесь они обычно расставались и расходились в разные стороны, но разнять руки сейчас почему-то казалось невозможным. – Э-э… не хочешь чего-нибудь перекусить? Выговорив эти слова, она удивилась сама себе. В такой момент, не было ли, несколько, хм… неосторожно сказать нечто подобное? Соске также казался удивленным. – …А это нормально? – Ну… да, наверное. Мы сегодня вымотались, проголодались… – Тогда… хорошо. Соске слегка кивнул и, сжав ее руку покрепче, двинулся по направлению к двери. Поднимаясь в лифте, они молчали. Что-то должно было случиться. Это было и страшновато, и восхитительно. Казалось, весь ее мир сжался в этот нескончаемый миг. Она чувствовала, как сердце в груди бьется все чаще. Чувствовала, как его ладонь становиться горячее. Они прошли по общему коридору и остановились напротив двери. Она попыталась достать ключи, не выпуская его руки, но не смогла.
– Подожди еще немного... – дрожащим голосом ответила Канаме, промокшая с головы до ног. Она замерла в дюжине метров впереди, рядом с колесом рулетки. А перед ней неподвижной громадой возвышался «Аластор». Он был настолько близко, что мог легко дотянуться до нее и убить одним ударом. – Еще нет. Я скажу, когда буду уверена, так что не вмешивайся пока. Не волнуйся. – Но что, если ты ошибаешься? Разве этого не достаточно? Отойди от этой штуки, Чидори. – А я говорю, этого недостаточно!.. – ответила она, возвысив голос. Целившийся в «Аластора» Соске прекрасно расслышал ее даже без рации. Робот приблизился к Канаме. Медленно. «Аластору» достаточно было всего раз шагнуть вперед, чтобы разорвать ее пополам. В тени от капюшона демоническим огнем светился датчик оптического сенсора. Его пристальный взгляд был сосредоточен на Канаме. Соске множество раз участвовал в засадах с приманкой, но, на этот раз, вместо обычного ледяного спокойствия охотника, отчаянно боролся с желанием нажать на спусковой крючок. Но ведь для нее это же в первый раз! Что, если этот железный болван со всей своей чудовищной силой ударит ее по голове? А если он выстрелит в нее из встроенной в руку винтовки? Он легко может схватить ее за горло и сжать… Перед его внутренним взором проносились картины одна ужаснее другой, и он вдруг поразился сам себе. В прошлом Канаме уже несколько раз оказывалась в гуще сражений. Почему же он так волнуется? Всякий раз, когда она подвергалась опасности, Соске полностью терял привычное хладнокровие. Его кровь кипела, голова готова была взорваться от напряжения. Но ведь такого никогда не случалось раньше, когда рядом были только его товарищи по оружию.
Почему? Он прищурился. Сквозь туманный занавес падающей воды он видел неподвижно замершую перед роботом Канаме. По ее лицу стекали капли, узкие плечи дрожали. Уцелевшая лампочка струила на нее неяркий мягкий свет. Тонкий и одинокий силуэт, отразившийся в его неподвижно застывших глазах, заставил его внезапно прозреть – его будто ударило током. Это было совершенно неожиданно, неуместно и ошеломляюще. В этом не было никакой логики. Но она была особенной. Он знал, что она очень сильная. Он знал, что она необычайно красивая. Он знал, что отдаст все на свете, чтобы защитить ее. Вера, Надежда, Любовь. Все три воплотились в ней. Он хотел быть с ней. Он не мог позволить никому делать с ней, что ему заблагорассудиться. Особенно врагу. Осознание пронзило его насквозь. Он понял, наконец… Голос Канаме прервал его катарсис.
- Идите. Я скоро вас догоню, - ответила она неестественно спокойным голосом. Вероятно, Мардукас понял ее простое желание, остановился на мгновение, кивнул и вышел за дверь. Девушка осмотрела капитанский мостик, налитый аварийным освещением и звуком сигнализации, пытаясь навсегда запечатлеть этот картину в сознании. Она в последний раз повернулась к консоли и напечатала – «Спасибо». Должно быть, огонь испортил провода, отвечающие за связь, и искусственный интеллект, Дана, не ответила. Тесса низко поклонилась и поцеловала пыльный пол. Поцелуй был долгим, таким долгим, будто мать целовала своего умирающего ребенка... На самом деле, это длилось всего несколько секунд. Она встала, вытерла слезы, собравшиеся в уголках ее глаз, повернулась и быстро покинула мостик.
Из главы, в которой Сагара не только осознал свои чувства к Канамэ, но и отверг Тессу: Вероятно, все это вместе. Но это повергло ее в отчаяние. Мотив, который, в конце концов привел его сюда, был совсем не тем, которого она бы действительно желала. Нет, это была не искренняя любовь. Когда Харрис держал ее заложником, Соске пристрелил его без колебаний. Если бы это была Канаме, он бы десять раз подумал, и неизвестно, стал бы стрелять или нет. Даже если бы на кону стояла ее жизнь. Между ними была огромная разница. Ее нельзя было не увидеть. «Я ничего не могу поделать» – вспомнила она вдруг слова капитана Сейлора. Все случилось именно так, как он сказал. В конце концов, ее недозволенная любовь оказалась еще и безответной. Она не была той, которая поймала его сердце и заворожила его. Это была она. Это был тот мир, которому она принадлежала. Это было очевидно. Даже с точки зрения Тессы, тот незнакомый мир, с которым он столкнулся, был таким ослепительным и чарующим... Это действительно любовь? Если бы кто-нибудь смог доказать ей, что это не было просто спасением? Если бы ктонибудь смог доказать ей, что этот парень рядом действительно любит ее? Наконец ей стало больно молчать, она едва слышно спросила: – Мистер Сагара? – Да? – Вы любите Канаме? – Думаю, да. – Больше, чем меня? На щеках Соске напряглись желваки. Но, поколебавшись, он честно ответил: – Да. Она уже все понимала, но все равно почувствовала, как будто небо тяжело и мягко рухнуло ей на голову. Но это было естественно. Сагара Соске не был нерешительным слабаком, который будет краснеть и заикаться, не находя слов, даже после того, как ясно осознает что-то. Потому-то он и нравился Тессе. Такова была жестокая и отрезвляющая действительность. Тесса спрятала глаза, и пробормотала: – Вы так прямо это говорите… – Простите.
Соске ничего не сказал. Он не стал ни оправдываться, ни пытаться утешать ее дежурными словами. Он был искренним. Он был действительно искренним.
поэтому встречные люди шли торопливо. Сколько же времени прошло, прежде чем они
смогли вот так, бок о бок, идти домой? Поначалу Соске держался позади, на дистанции.
Постепенно, день за днем, это расстояние уменьшалась, и, прежде чем они сами осознали
это, они зашагали рядом. В какой же миг их рукава стали касаться друг друга?
Неожиданно Соске проговорил:
– Чидори.
– Ну, что еще?
– Давай возьмемся за руки.
Канаме подумала, что не расслышала.
– Что?.. За руки? Что ты говоришь?!
– Я сказал, давай возьмемся за руки.
Что c ним творится? Ничего не понимаю. Раньше он и слова сказать не мог, а тут
вдруг, ни с того, ни с сего? Определенно, он ведет себя странно…
– Ты не хочешь?
– Н-нет, не то чтобы я не хочу…
– Тогда все в порядке.
Соске протянул правую руку и мягко обхватил ее левую ладонь. Сначала
осторожно, потом крепче. Они много раз держались за руки во время разных
происшествий, но еще никогда вот так.
Ее уши вдруг потеплели.
Канаме смутилась и безотчетно спрятала лицо в шарф.
– Я… я не понимаю. С чего вдруг …
– Я не понимаю тоже, – проговорил Соске, потянув руку Канаме вперед из-за того,
что она почти остановилась.
– Это как-то странно…
– Странно? Наверное. Это действительно странно.
подходила к настроению, но почему-то вдруг глубоко проникла в их сердца. Странное
чувство спокойствия и безопасности охватило их.
Ее ладонь утонула в большой и теплой руке Соске. На какой-то миг она
почувствовала себя маленькой девочкой. Она не знала, почему.
Дорога закончилась неожиданно быстро. Не успев опомниться, они миновали
торговый район и оказались в своем жилом квартале. Широкая улица разделяла два
здания. Знакомая сцена, но даже она показалась ей сейчас необычной.
Здесь они обычно расставались и расходились в разные стороны, но разнять руки
сейчас почему-то казалось невозможным.
– Э-э… не хочешь чего-нибудь перекусить?
Выговорив эти слова, она удивилась сама себе. В такой момент, не было ли,
несколько, хм… неосторожно сказать нечто подобное?
Соске также казался удивленным.
– …А это нормально?
– Ну… да, наверное. Мы сегодня вымотались, проголодались…
– Тогда… хорошо.
Соске слегка кивнул и, сжав ее руку покрепче, двинулся по направлению к двери.
Поднимаясь в лифте, они молчали.
Что-то должно было случиться.
Это было и страшновато, и восхитительно.
Казалось, весь ее мир сжался в этот нескончаемый миг. Она чувствовала, как
сердце в груди бьется все чаще. Чувствовала, как его ладонь становиться горячее.
Они прошли по общему коридору и остановились напротив двери. Она попыталась
достать ключи, не выпуская его руки, но не смогла.
до ног. Она замерла в дюжине метров впереди, рядом с колесом рулетки. А перед ней
неподвижной громадой возвышался «Аластор». Он был настолько близко, что мог легко
дотянуться до нее и убить одним ударом.
– Еще нет. Я скажу, когда буду уверена, так что не вмешивайся пока. Не волнуйся.
– Но что, если ты ошибаешься? Разве этого не достаточно? Отойди от этой штуки,
Чидори.
– А я говорю, этого недостаточно!.. – ответила она, возвысив голос. Целившийся в
«Аластора» Соске прекрасно расслышал ее даже без рации.
Робот приблизился к Канаме. Медленно.
«Аластору» достаточно было всего раз шагнуть вперед, чтобы разорвать ее пополам. В
тени от капюшона демоническим огнем светился датчик оптического сенсора. Его
пристальный взгляд был сосредоточен на Канаме.
Соске множество раз участвовал в засадах с приманкой, но, на этот раз, вместо
обычного ледяного спокойствия охотника, отчаянно боролся с желанием нажать на
спусковой крючок.
Но ведь для нее это же в первый раз!
Что, если этот железный болван со всей своей чудовищной силой ударит ее по голове?
А если он выстрелит в нее из встроенной в руку винтовки? Он легко может схватить ее за
горло и сжать…
Перед его внутренним взором проносились картины одна ужаснее другой, и он вдруг
поразился сам себе.
В прошлом Канаме уже несколько раз оказывалась в гуще сражений. Почему же он так
волнуется? Всякий раз, когда она подвергалась опасности, Соске полностью терял привычное
хладнокровие. Его кровь кипела, голова готова была взорваться от напряжения. Но ведь
такого никогда не случалось раньше, когда рядом были только его товарищи по оружию.
Он прищурился. Сквозь туманный занавес падающей воды он видел неподвижно
замершую перед роботом Канаме. По ее лицу стекали капли, узкие плечи дрожали.
Уцелевшая лампочка струила на нее неяркий мягкий свет.
Тонкий и одинокий силуэт, отразившийся в его неподвижно застывших глазах,
заставил его внезапно прозреть – его будто ударило током. Это было совершенно
неожиданно, неуместно и ошеломляюще.
В этом не было никакой логики.
Но она была особенной.
Он знал, что она очень сильная. Он знал, что она необычайно красивая. Он знал, что
отдаст все на свете, чтобы защитить ее.
Вера, Надежда, Любовь. Все три воплотились в ней.
Он хотел быть с ней.
Он не мог позволить никому делать с ней, что ему заблагорассудиться. Особенно
врагу.
Осознание пронзило его насквозь.
Он понял, наконец…
Голос Канаме прервал его катарсис.
Вероятно, Мардукас понял ее простое желание, остановился на мгновение, кивнул и
вышел за дверь.
Девушка осмотрела капитанский мостик, налитый аварийным освещением и звуком
сигнализации, пытаясь навсегда запечатлеть этот картину в сознании.
Она в последний раз повернулась к консоли и напечатала – «Спасибо». Должно быть,
огонь испортил провода, отвечающие за связь, и искусственный интеллект, Дана, не ответила.
Тесса низко поклонилась и поцеловала пыльный пол. Поцелуй был долгим, таким долгим,
будто мать целовала своего умирающего ребенка... На самом деле, это длилось всего несколько
секунд.
Она встала, вытерла слезы, собравшиеся в уголках ее глаз, повернулась и быстро
покинула мостик.
Вероятно, все это вместе. Но это повергло ее в отчаяние. Мотив, который, в конце
концов привел его сюда, был совсем не тем, которого она бы действительно желала. Нет, это
была не искренняя любовь.
Когда Харрис держал ее заложником, Соске пристрелил его без колебаний. Если бы
это была Канаме, он бы десять раз подумал, и неизвестно, стал бы стрелять или нет. Даже
если бы на кону стояла ее жизнь.
Между ними была огромная разница. Ее нельзя было не увидеть.
«Я ничего не могу поделать» – вспомнила она вдруг слова капитана Сейлора.
Все случилось именно так, как он сказал. В конце концов, ее недозволенная любовь
оказалась еще и безответной.
Она не была той, которая поймала его сердце и заворожила его. Это была она. Это был
тот мир, которому она принадлежала. Это было очевидно. Даже с точки зрения Тессы, тот
незнакомый мир, с которым он столкнулся, был таким ослепительным и чарующим...
Это действительно любовь?
Если бы кто-нибудь смог доказать ей, что это не было просто спасением? Если бы ктонибудь смог доказать ей, что этот парень рядом действительно любит ее?
Наконец ей стало больно молчать, она едва слышно спросила:
– Мистер Сагара?
– Да?
– Вы любите Канаме?
– Думаю, да.
– Больше, чем меня?
На щеках Соске напряглись желваки. Но, поколебавшись, он честно ответил:
– Да.
Она уже все понимала, но все равно почувствовала, как будто небо тяжело и мягко
рухнуло ей на голову. Но это было естественно. Сагара Соске не был нерешительным
слабаком, который будет краснеть и заикаться, не находя слов, даже после того, как ясно
осознает что-то. Потому-то он и нравился Тессе. Такова была жестокая и отрезвляющая
действительность.
Тесса спрятала глаза, и пробормотала:
– Вы так прямо это говорите…
– Простите.
Соске ничего не сказал. Он не стал ни оправдываться, ни пытаться утешать ее
дежурными словами.
Он был искренним.
Он был действительно искренним.