Мне нравилось в этом аниме всё, до того момента пока не дошло до экранизации произведений, которые я читал. Стыдно признаться, но с творчеством Акутагавы я познакомился относительно недавно, но, вместе с этим, впечатление оно на меня произвело. В том числе, или лучше сказать в особенности, «Муки ада».
Муки ада, в оригинальном изложении Акутагавы — это история про полную дегуманизацию, отказ от человечности «во имя искусства», полное отречение от добродетельной жизни ради воплощения в жизнь извращённого виденья прекрасного. Ёсихиде Акутагавы это безумец, дегенерат и декадент, который ради того, чтобы передать в красках людские страдания опускался до того что пытал своих учеников и подмастерий. Ёсихиде Акутагавы умоляя упрашивал лорда, для которого рисовал, сжечь в карете случайную невинную женщину, а тот в свою очередь, чтобы проучить художника посадил туда его дочь, и Ёсихиде, что крайне подчёркнуто и ярко демонстрирует всю суть и глубину его персонажа, даже не пытаясь её спасти или как-то повлиять на это решение лорда, цитирую: «стоял, скрестив на груди руки, словно забыв о присутствии его светлости, с каким-то непередаваемым сиянием – я бы сказала, сиянием самозабвенного восторга – на морщинистом лице. Можно было подумать, что его глаза не видели, как в мучениях умирает его дочь. Красота алого пламени и мятущаяся в огне женская фигура беспредельно восхищали его сердце и поглотили его без остатка». Ясность разума к старому художнику приходит уже после того как он заканчивает работу, и возвышенная творческая экзальтация сменяется ужасом и полным осознанием произошедшего. Ёсихиде Акутагавы вешается у себя в мастерской.
Как описанное выше соотносится с Ёсихиде из экранизации, которого выставляют чуть-ли не революционером, смело пошедшим вместе с дочерью наперекор кровавому-деспоту и впоследствии, фактически понёсшим наказание за это, думаю объяснять не стоит. Это ну никак не наследует оригинальную идею с отказом от человечности во имя искусства, это же совершенно очевидное коверкание изначального посыла, заложенного в первоисточнике, разве нет? Ёсихиде Акутагавы это однозначно не позитивный персонаж, которому надлежит сопереживаешь из-за того, что он претерпевает страсти из-за своей высокой моральной позиции. Это дегенерат, которого Акутагава нарочно прописал таким образом, безумец и опустившийся человек, которого автор неспроста неоднократно сравнивает с ручной обезьянкой одной из придворных фрейлин, которую так же как и протагониста истории зовут Ёсихиде…
Даже не знаю, как это всё подытожить, мне понравилось всё, даже то как была экранизирована «Паутинка», но такое переиначивание «Мук ада» я понять не в силах. Допускаю, что раз подобное имело место с «Муками», то и с экранизацией произведений других авторов могла произойти аналогичная ситуация, но я к величайшему сожалению пока с ними не знаком, а значит не могу обстоятельно оценить масштаб проблемы, если она вообще присутствует. Абстрагируясь, следует отметить, что увиденное мною в аниме мне понравилось (за вычетом «Мук ада», разумеется), особенно «Больше не человек», который как по мне отлично передает упадочный постмодернистский дух конца первой половины XX века.
В целом, аниме позволяет ощутить характерный для новой японской литературы флёр, выступая в некотором роде пробником или тестером, и в этом плане декларируемую цель «сохранения вечной классики» выполняет идеально, мотивируя и стимулируя зрителя к знакомству с первоисточниками.
Муки ада, в оригинальном изложении Акутагавы — это история про полную дегуманизацию, отказ от человечности «во имя искусства», полное отречение от добродетельной жизни ради воплощения в жизнь извращённого виденья прекрасного. Ёсихиде Акутагавы это безумец, дегенерат и декадент, который ради того, чтобы передать в красках людские страдания опускался до того что пытал своих учеников и подмастерий. Ёсихиде Акутагавы умоляя упрашивал лорда, для которого рисовал, сжечь в карете случайную невинную женщину, а тот в свою очередь, чтобы проучить художника посадил туда его дочь, и Ёсихиде, что крайне подчёркнуто и ярко демонстрирует всю суть и глубину его персонажа, даже не пытаясь её спасти или как-то повлиять на это решение лорда, цитирую: «стоял, скрестив на груди руки, словно забыв о присутствии его светлости, с каким-то непередаваемым сиянием – я бы сказала, сиянием самозабвенного восторга – на морщинистом лице. Можно было подумать, что его глаза не видели, как в мучениях умирает его дочь. Красота алого пламени и мятущаяся в огне женская фигура беспредельно восхищали его сердце и поглотили его без остатка». Ясность разума к старому художнику приходит уже после того как он заканчивает работу, и возвышенная творческая экзальтация сменяется ужасом и полным осознанием произошедшего. Ёсихиде Акутагавы вешается у себя в мастерской.
Как описанное выше соотносится с Ёсихиде из экранизации, которого выставляют чуть-ли не революционером, смело пошедшим вместе с дочерью наперекор кровавому-деспоту и впоследствии, фактически понёсшим наказание за это, думаю объяснять не стоит. Это ну никак не наследует оригинальную идею с отказом от человечности во имя искусства, это же совершенно очевидное коверкание изначального посыла, заложенного в первоисточнике, разве нет? Ёсихиде Акутагавы это однозначно не позитивный персонаж, которому надлежит сопереживаешь из-за того, что он претерпевает страсти из-за своей высокой моральной позиции. Это дегенерат, которого Акутагава нарочно прописал таким образом, безумец и опустившийся человек, которого автор неспроста неоднократно сравнивает с ручной обезьянкой одной из придворных фрейлин, которую так же как и протагониста истории зовут Ёсихиде…
Даже не знаю, как это всё подытожить, мне понравилось всё, даже то как была экранизирована «Паутинка», но такое переиначивание «Мук ада» я понять не в силах. Допускаю, что раз подобное имело место с «Муками», то и с экранизацией произведений других авторов могла произойти аналогичная ситуация, но я к величайшему сожалению пока с ними не знаком, а значит не могу обстоятельно оценить масштаб проблемы, если она вообще присутствует. Абстрагируясь, следует отметить, что увиденное мною в аниме мне понравилось (за вычетом «Мук ада», разумеется), особенно «Больше не человек», который как по мне отлично передает упадочный постмодернистский дух конца первой половины XX века.
В целом, аниме позволяет ощутить характерный для новой японской литературы флёр, выступая в некотором роде пробником или тестером, и в этом плане декларируемую цель «сохранения вечной классики» выполняет идеально, мотивируя и стимулируя зрителя к знакомству с первоисточниками.
