@PhoenixYAM, во всех частях трилогии катастроф Макото Синкая есть смысл и мораль. Но вы просто не там ищите. В этих историях все на поверхности. Не нужно нырять куда-то на дно, чтобы увидеть смысл историй Таки и Мицухи, Ходаки и Хины и Судзумэ и Соты.

О смартфонах. Вы забываете, что на смартфонах в часах не отображается год. Только день и месяц. Да и вообще, вы часто смотрите на смартфоне, какой сейчас год? Уверен, что вообще не смотрите на год. Вот и Таки и Мицуха вполне естественно не смотрели и не думали о годе. Тем более, что Таки и Мицуха - подростки, а подростки о датах особо не думают.

Ходака - не эгоист и не злодей, а парень, полюбивший всем сердцем прелестную девушку и готовый спасать ее с неба. Хине для него - самое дорогое, что у него есть. Дороже солнца и неба. Это настоящая любовь. А один из смыслов "Дитя погоды" в том, что в Японии не принято вот так выпячиваться и выделяться, как Ходака. У них обычно все вместе и всё ради команды. Синкай историей Ходаки, Хины и Наги перевернул это представление японцев на 180 градусов, показав, что не всегда хорошо жертвовать одним человеком ради всех.

Линия Дайдзина в "Судзумэ, закрывающей двери" - не главная. Это история о конкретно Судзумэ, ее душевной ране и исцелении этой душевной раны. Дайдзин - часть пути Судзумэ к исцелению ее душевной раны и один из двух священных камней канамэйси, защищающих Японию от червя-разрушителя Мимидзу.

Предотвратить катастрофу, просто снова вбив Дайдзина в землю, уже было нельзя. Судзумэ запустила механизм открывания дверей катастроф в тот момент, когда вытащила фигурку Дайдзина из земли. Двери сами стали открываться в разных городах Японии. Дайдзин вел Судзумэ и заточенного в стул Соту от одной двери к другой, помогая им найти эти двери катастроф и закрыть их, а затем запечатать Мимидзу, который неизбежно должен был вырваться из мира Вечности в мир людей, потому как Садайдзин в одиночку уже не мог его сдерживать.

Также вы не заметили, что Дайдзин хотел стать домашним любимцем Судзумэ. Девушка его накормила, сказала, что он ей нравится, и она согласна на то, чтобы он был ее котиком, в общем отнеслась к этому божеству-ребенку по-доброму. Но затачивание Соты в стул изменило отношение Судзумэ к Дайдзину в отрицательную сторону и в первой части кульминации привело к тому, что Судзумэ прогнала от себя Дайдзина, считая его виновным в исчезновении Соты в мир Вечности. Если бы вы внимательно смотрели, то могли видеть, что Дайдзин по-разному реагирует на слова. Когда Судзумэ говорит, что любит его, то это юное божество буквально расцветает и оживает, а когда Судзумэ сказала, что ненавидит его, Дайдзин потускнел, похудел, стал грустным. Эти мелочи тоже передают конкретный смысл и показывают, как приятны слова любви и как морально убивают слова ненависти.

Во второй части кульминации Дайдзин помог Судзумэ спасти Соту, видя, как она сильно любит своего прекрасного принца-закрывателя дверей катастроф, настолько, что сама готова была стать канамэйси ради спасения любимого. А дальше Дайдзин истратил всю свою магическую энергию, помогая Судзумэ вытащить стул и освободить Соту, и снова стал канамэйси запада (а Садайдзин в это же время снова превратился в камень канамэйси востока). Судзумэ и Сота вместе использовали обоих канамэйси, чтобы запечатать червя-разрушителя Мимидзу в мире Вечности и защитить от него Японию. Закрывателей дверей катастроф согласно легенде должно быть двое, потому как только вдвоем они могут применить двух канамэйси, чтобы остановить червя-разрушителя.

Лишний раз убеждаюсь, что аудитория Шикимори смотрит фильмы Макото Синкая крайне поверхностно и потом громко кричит, что злодей Синкай ничего не объясняет и подаёт сплошные сюжетные дыры.