Какие эмоции возникают при просмотре?

Неправильно все это. Нет, им дали новую жизнь и выносливые тела. У них есть свои комнаты, возможность читать книги, пить чай с подругами и заниматься хобби. Но работу они выполняют , и их самих многие сотрудники Агентства воспринимают не то как служебных собак, не то как роботов (вспоминаем испытание Клаэс на прочность сустава). Да девочки, по сути, овчарки и есть — ласковые и дружелюбные, но если хозяину будет что-то угрожать, в их головах сработают инстинкты и они будут защищать его любой ценой. Всего лишь орудие труда — надежное, прочное, почти неуязвимое. И никто не заподозрит, что вот эти крошечные руки способны гнуть металл и поднимать предметы в полтора раза крупнее их обладательницы. Нельзя назвать счастливым и их прошлое — кого-то жестоко пытали ворвавшиеся в дом грабители, кто-то, никому не нужный, провел всю жизнь в больнице, кого-то переехали на машине собственные родители, чтобы получить страховку.

Ожидаешь, что с такими стартовыми данными из тебя будут выдавливать слезы всеми возможными способами. Но этого не происходит. Даже шагая порой по грани, создатели ее никогда не переходят. Все чувства и эмоции показаны максимально тонко. Неловкое молчание выражает больше, чем несколько слов. Каждое произнесенное слово будет сказано по делу.

А пожалейки нет по одной простой причине.

Девочки счастливы. Без всяких «но».

1919x10791919x1079

Они не ловят ПТСР после заданий — с самого «программирования» они привыкают к тому, что им придется убивать людей. И что из убитых вытекает кровь и вываливаются кишки.

Их не так-то просто убить. От человека из плоти и крови в них осталось мало. У них искусственная кожа, усиленный скелет и искусственные конечности, которые при желании легко заменить. Даже их голову не всякая пуля сможет пробить.

Они не испытывают боли. Болевой порог существенно занижен, если не убран напрочь. Девочка запросто может ходить по улице с торчащим у нее из живота ножом и улыбаться.

Они не испытывают угрызений совести. Для них (как и для их наставников) не имеет значения, кто в прицеле снайперской винтовки — бандит, террорист, сепаратист или неугодный политик. Все политические и идеологические перипетии где-то далеко.

Дорога в старый мир для них закрыта навсегда — поэтому, например, Рико лишь немного колеблется прежде, чем устранить случайного свидетеля. Но они довольны той жизнью, которой живут — у них есть крыша над головой, есть здоровые тела. Век их недолог, но если рядом есть наставник и подруги, то жить куда веселее. Да и у многих из них в той, прежней жизни не осталось никого и ничего. Либо их прошлая жизнь была настолько невыносимой, что уже одна способность двигаться — то, ради чего стоит вставать с утра и идти на тренировку, наслаждаясь каждым вдохом и запахом.

И все же девочки — хоть и машины для убийств, но все еще дети со всеми им присущими качествами. У них есть свои детские развлечения, любимые игрушки, у которых есть имена, свои мечты, переживания и страхи. Они будут рады любой реакции от наставника, а если тот еще и станет им другом/старшим братом/просто «своим человеком» — то они запомнят это и будут помнить всю жизнь. И, со всей присущей детям непосредственностью, отплатят наставнику еще большей любовью.

Наставники относятся к своим подопечным по-разному. Для Джузеппе Генриетта — младшая сестренка. Для Жана Рико — овчарка на коротком поводке. Для Хиршера Триэла — друг и соратник. Гарантированного рецепта здоровых отношений с подопечной нет — строгое воспитание не всегда идет на пользу, а избалованность порой приводит к непредсказуемым результатам. Единственное, что почти гарантированно может сломать ребенка — безразличие. Абсолютное, мертвое, холодное, без всякой надежды на отдачу со стороны наставника. Именно по этой причине с Эльзой случилось то, что случилось. Пара Рико-Жан прошла по этой грани, но обошлось. Во-первых, Рико из более прочного теста и даже от такой жизни получает огромное удовольствие (для нее любое внимание и любые тренировки лучше, чем быть прикованной к больничной койке и ждать смерти). А во-вторых, сам Жан понял, к чему ведет его безразличие, и стал относиться к Рико немного теплее.

Что бы ты не делал, а девочки, как губка, впитают все, что ты им скажешь. Они развиваются и учатся, и будут стремиться впечатлить тебя, быть тебя полезными. Дело не в долге или желании отблагодарить — они будут так делать, потому что хотят и потому что могут испытывать чувства. Когда ты радуешься, радуются и они. Когда ты грустишь, они пытаются понять, в чем причина твоей грусти. И ты, хочешь того или нет, тоже будешь пытаться разобраться в их чувствах и помочь им. Хоть это оружие тебе и не принадлежит, а ты начинаешь относиться к нему как к чему-то родному. Безжалостно уничтожающему врагов — но чистому и доброму. Способному защитить тебя — но хрупкому и пушистому.

Но привязываться нельзя. Потому что даже сильные, прочные и невероятно выносливые машины рано или поздно пойдут под списание. И даже списанные со счетов, они будут стремиться провести с тобой последние минуты своей жизни. Если ты будешь рядом в этот момент, они выдержат. А вот выдержишь ли ты?

Еще раз. Какие эмоции возникают при просмотре?

Нечто мягкое — и невыносимо острое. Нечто прочное — и невероятно хрупкое и ранимое. Нечто тоскливое — но полное едва уловимой радостью. Нечто несправедливое — но с нотками благодарности каждому прожитому мгновению за то, что было тебе даровано.

Наверное, это светлая печаль. Печаль — потому что от всей ситуации с Агентством и девочками веет какой-то безысходностью. Светлая — потому что… Все-таки не так уж эти жизнь и плоха, если задуматься. Второй шанс есть второй шанс. Победа над смертью одержана, осталось не дать отчаянью, одиночеству и безразличию пересилить все теплое и светлое. Стать достойным той любви, что дарит тебе этот маленький человечек. А вот насколько счастливым будет конец этой новой жизни, зависит от тех, кто поведет девочек за руку.

А то, что будет после... Об не хочется думать. Хочется жить дальше. И наслаждаться тем, что имеешь, пока оно рядом с тобой.

1919x1079