"Уж не помню когда я в последний раз, думал о радуге"
Хаяо Миядзаки всегда снимал про полёты — на метле, на драконе, на постапокалиптическом планере, устаревшем самолёте или собственных крыльях… Неудивительно, что его последний фильм — об этом, больше, чем все предыдущие. «Ветер крепчает» действительно бьёт ветром в лицо, отрывает от земли и…
Формально это биографическая драма, но Дзиро Хорикоси тут, кажется, играет примерно ту же роль, что инженер Капрони — в его снах в самом фильме; это символическая фигура, и не так важно, насколько много у него общего с реальным авиаконструктором, — Миядзаки беседует с этим персонажем о себе и жизни.
Это не столько история жизни, сколько история мечты — она начинается, когда мальчик, слишком близорукий, чтоб быть пилотом, решает стать авиаконструктором, и заканчивается, когда его мечта обретает плоть и пикирует на американские корабли. Мечты — они чреваты превращением во что-то пугающе практичное, мечта и хрупка, и эгоистична, но всё-таки они позволяют летать.
Хаяо Миядзаки всегда снимал про полёты — на метле, на драконе, на постапокалиптическом планере, устаревшем самолёте или собственных крыльях… Неудивительно, что его последний фильм — об этом, больше, чем все предыдущие. «Ветер крепчает» действительно бьёт ветром в лицо, отрывает от земли и…
Формально это биографическая драма, но Дзиро Хорикоси тут, кажется, играет примерно ту же роль, что инженер Капрони — в его снах в самом фильме; это символическая фигура, и не так важно, насколько много у него общего с реальным авиаконструктором, — Миядзаки беседует с этим персонажем о себе и жизни.
Это не столько история жизни, сколько история мечты — она начинается, когда мальчик, слишком близорукий, чтоб быть пилотом, решает стать авиаконструктором, и заканчивается, когда его мечта обретает плоть и пикирует на американские корабли. Мечты — они чреваты превращением во что-то пугающе практичное, мечта и хрупка, и эгоистична, но всё-таки они позволяют летать.
Комментарии
Твой комментарий
Нет комментариев