Клуб Пустословия

Нарком Внутренней Безопасности Свободной Межпространственной Федерации Миров (СМФМ) Эдвард Уильям Бронс, стоял на террасе небольшого загородного дома, и вглядывался в проступающий сквозь утреннюю дымку противоположный берег озера. Он присмотрел себе этот домик совсем недавно, как раз накануне небольшого отпуска и кажется был полностью доволен, как им самим, так и живописным местом его расположения.

«Как всё-таки здорово оставить на несколько дней дела и окунуться наконец в простые радости жизни, — подумал он и на его лице расплылась блаженная улыбка, — особенно приятно отправится отдыхать, когда нету никаких завалов, когда можно положиться на коллектив, когда все авральные задачи решены и всё вошло в спокойный ритм. Эх, ну не сказка ли это?!» На волнах заискрился отблеск поднимающегося в редких облаках солнца и Бронс слегка сощурился, а потом перевёл глаза в сторону двери, что вела во внутренние помещения. Дверь, звала его, напоминая, что он приехал сюда отнюдь не в одиночестве. В этот момент он был невероятно доволен своей жизнью. Высокая ответственная должность, прекрасная женщина, новый мир с новыми перспективами. Всё складывалось лучше некуда и заметьте не само по себе складывалось, ощущая причастность ко всем этим великим переменам что произошли в последние два года, осознавая свою важную роль в произошедших событиях Бронс не мог не преисполняться гордости. Каким проницательным он оказался в своё время, как верно оценил ситуацию, какие правильные предпринял шаги, ему и впрямь было за что себя похвалить. Отстранившись от перил бывший начальник транспортного отдела в прекрасном расположении духа двинулся внутрь дома.

Футаба, суетившаяся с приготовлением лёгкого завтрака улыбнулась, когда он вошёл в помещение, её глаза, при виде него, словно засветились счастьем, но была в их глубине и какая-то отдалённая печаль. «Всё никак не может забыть про Кацуру, — Бронс вновь вспомнил события годичной давности, — надо же, такая малявка, а так героически собою пожертвовала. Ну конечно то что с ней стало было для неё шоком, но и в кибертеле говорят можно неплохо существовать и оно даже имеет определённые плюсы. Да, девочка превзошла все ожидания». Футаба уже заканчивала с готовкой. Блюда что она создавала были весьма специфическими и непривычными для Бронса выросшего в совершенно иной культуре, но тем не менее они ему нравились. Правда пробовал он их не часто, всё же по большей части приходилось довольствоваться пищей из столовой, учитывая его обычную загруженность.
Внезапно романтика момента была нарушена звонком в дверь.
— Ну вот, и здесь тебя достали, — с лёгким недовольством в голосе произнесла Футаба, — Даже три дня без тебя обойтись не могут.
— Странно, вроде бы никто не должен… — Бронс почувствовал какую-то смутную тревогу. Тревогу, что так долго его терзала раньше, и что наконец убралась восвояси год назад, и вот теперь, снова вернулась. — Я пойду узнаю.
Пока он шёл к входной двери звонок раздался ещё дважды.
— Неужели и впрямь случилось что-то экстраординарное, — Бронс знал, что по пустякам никто не посмел бы нарушить его покой.
Наконец он открыл дверь и пред ним предстал человек выглядящий чёрти как, одетый бог знает во что. Бронс аж опешил. «Это ещё что за тип?!» — воскликнул он про себя. Странно выглядящий незнакомец смотрел с неприкрытым недовольством и словно оценивающе.
— Отменяется! — резким тоном произнёс он и неожиданно ударил Бронса промеж глаз каким-то плоским предметом не пойми откуда оказавшимся в его руках.
«Чёрт! Чем это он меня так? — не смотря на почти двухметровый рост Бронса и его атлетическое телосложение удар сумел усадить его на пол, — Раз он прорвался через охрану, то дело дрянь, надеюсь он хотя бы один. Что? Клавиатура? Это ей он меня так приложил? Что за безумие?!» Тем временем, пришедший, не теряя ни секунды перебросил клавиатуру в левую руку, а правой стал что-то быстро на ней печатать. Бронс понял, что не в состоянии пошевелиться. Мир вокруг него стал терять чёткость и глубину, а затем вокруг словно стемнело и он потерял сознание.

*** Бронс задремал в своём офисе, прямо средь бела дня. Но, к счастью, никто этого не заметил. «Вот что значит четвёртый год без отпуска, — он слегка потянулся в кресле, — а ещё эта Кацура уже третью неделю на связь не выходит. К чёрту! Надо сегодня пойти домой пораньше, и хоть раз как следует выспаться. А потом ещё отоспаться на выходных».

Вечный воитель

youtube

Ночь. Невесомое полотнище тумана, пронизанное светом, мягко светилось изнутри. Смоленный нос лодки, увенчанный резным фонарём, плавно стремился к невидимой, одному лишь ему известной цели, раздвигая грудью и осеннюю хладность воды, и влагу туманного сумрака. Её изящная рука схватилась за форштевень, а взор устремлён в чёрную бездну озера. Она не отрывается и не оборачивается. Ей это не нужно, чтобы видеть стоящую позади женщину, её лицо, закрытое саваном дорожного капюшона, дрожит и расплывается. На бледной нагой коже тускло блестит ожерелье, такое знакомое – родом из детства. Оно дрожит, оно множится, отвращает взор, смущает разум. Что это? То ли жгучие капли лунной пыльцы... То ли горькие терпкие слёзы... Теперь уже не понять.

Водная гладь послушно несёт её вперёд. Не скрипят в пустых уключинах вёсла, этим рукам привычно другое. Ладони зудят в ожидании, пальцы любовно скользят по сырой древесине, смыкаясь судорожно на р у к о я т и – "Меча?" – Точно – "Где же он?"

Эта мысль. Будоражит разум..тело. Лёгкая судорога, вольный импульс пронизал его и передался воде, раскалывая зеркало мелкой рябью. Лодка остановилась, сколь быстро столь же и плавно, будто отъялось само свойство движения. Рябь обратилась кругами, те, сталкиваясь и убегая, взбурлили пузырём немую чёрную воду. Она недвижна – лишь с тихим любопытством смотрит вниз, упиваясь нарастающей, становящейся невыносимой болью.

Кипящее зеркало подалось вверх и лопнуло. Сквозь зияющую его рану показалась, оплывая тягучими потоками, желанная рукоять и бледная хватка на обвитых рунами ножнах. Вздутые пальцы разжались и! – "..Экс..калибур..." – проник в сознание смысл древних знаков. Хрупкие руки, не секунды не колеблясь, взметнулись навстречу, без страха, без капли сомнения, и ОН послушно опустился в ладонь. Рукоять впилась в измученные жаждой пальцы, клинок покинул тьму своей темницы, чтобы сиять в туманном отблеске луны.

Сиять и завораживать. Она – ловит каждый отблеск его идеального лезвия. Она – туман, растворенный в лунном свете. Она – сама луна. Она – рождена была лишь затем, чтобы ОН засиял в её руках. В свете её мертвых глаз. Только для этого.

Она смотрит с небес. Она видит дом. Старый дом у старого озера. Она слышит шаги. Шаги тех, кто обречён. И скрип открываемой двери...

***


Протяжно заскрипела дверь калитки. Чуть дальше от неё по заросшей травой тропинке нависал, безумным нагромождением пристроек, старый дом. Скаты, фасады, балкончики вырастали друг из друга в самых неожиданных комбинациях. "В этом хаосе есть что-то завораживающее" – подумалось ей. Она поправила, сползшую было лямку походного ранца, и шагнула вперёд. За ней следом шёл отец. Это он предложил выбраться на природу и привел сюда. Мрачная, пугающая красота этого места была ей, несомненно, по душе, но стоило ли оно того, чтобы ехать несколько часов на электричке, а потом ещё столько же тащиться пешком. Тем более ночью.

Она ещё раз обвела взглядом темную громаду дома, подножие холма, на котором он возвышался над полускрытым туманной дымкой озером и.. – "Да. Оно того стоило". Она обернулась, встречая взглядом его взгляд – отец улыбался той же восторженной улыбкой. "А ведь он специально привёл меня сюда ночью. Чтобы первое впечатление стало именно таким!" – Она втянула ароматный свежий воздух и громко рассмеялась на выдохе – Спасибо тебе за это!

Омерзительное утро, полное смутных предчувствий ушло, будто его никогда и не было. На самом деле она рада была его забыть и сейчас в волнительном предвкушении разглядывала "чудесный-ужасный" дом, как уже успела поименовать здание в своей голове. Отец спустил на землю плотно набитый ранец и пытался выудить среди содержимого ключ от входной двери. Скоро они ступят под сумрачную крышу таинственного дома, и кто знает какие тайны, он может охранять? И под силу ли им будет приподнять покров этих тайн? "Интересно, а лестницы там скрипят?" – она скорчила дурашливую мордашку в ответ на дурацкую мысль, ожидая, пока волшебный ключ отпирает старый замок. Настроение было просто отличным!

А потом они будут сидеть у костра, слушать плеск туманного озера, считать звёзды и уплетать горячую тушенку, урывая в перерывах между созерцанием и тихой беседой недолгие часы сна. Чтобы, чуть погодя, опробовать дары этой сказки ещё и при свете дня.

В такие моменты она чувствовала себя почти счастливой. Не хватало только...
– Брррр! – Она мотнула головой, рассыпая непослушные волнистые виточки по щекам, отгоняя прочь грустные мысли.

Вот со скрежетом провернулся ключ, замок, затравленно лязгнув напоследок, поддался напору человеческих ухищрений и был заботливо отложен в сторону. Предварительно смазанные петли входных дверей не издали ни звука, когда они торжественно и слегка нетерпеливо ступили под крышу старого дома.

***

Они засветили свои фонарики и разошлись в разные стороны, чтобы потом встретиться и поделиться находками. Его шаги доносились откуда-то сзади все глуше и глуше, и вот она уже не слышит ничего кроме скрипа половиц под собственными ногами. В этот раз ей непременно удастся отыскать, нечто невероятное – она чувствовала это.

На самом деле редко удавалось найти, что-то стоящее среди мусора и хлама, который обычно оставался в подобных местах. Но тем выше была их цена. Признаться, ей ещё ни разу не удавалось превзойти отца в этом шуточном противостоянии – ему всегда удавалось отыскать, что-нибудь этакое.

Она медленно ступала, внимательно осматривая все, стараясь не концентрироваться на деталях, а изучать картину в целом. В этом ей помогал, так называемый, "особый" взгляд – когда, будто бы смотришь куда-то вдаль... Или что-то в этом роде. Ей всегда сложно было объяснять такие вещи, в том числе и самой себе – это надо просто прочувствовать.

Она уже почти дошла до лестницы ведущей на второй этаж, но так и не нашла ничего стоящего. Вообще ничего. Не помогал даже особый взгляд – "Ч-ё-ё-ё-р-т! Неужели, старик, снова меня уделает?!" – как, вдруг, где-то с самого края, на самой чувствительной части зрения мелькнула интересная форма. "Вот оно!" – она уверенно двинулась вперёд к лестнице, будто стараясь не спугнуть желанную добычу. И, правда, в этот раз ей несказанно повезло – на самой нижней ступени, в пыли и саже, тихо стоял изящный, резной фонарь. Она уселась на корточки, не торопясь хватать в руки – ей всегда было приятно сначала разглядеть находку как следует в её – "Естественной среде обитания", – она хмыкнула. Тишина холодно промолчала в ответ. Зябко поёжившись, она принялась рассматривать свой приз.

Эти извивы и искусно сделанные узоры – он явно был старше, чем могло показаться на первый взгляд. "Семейная реликвия?" – предположила она – " Но почему её бросили..." – несмотря на толстый слой пыли, ей почему-то казалось, что совсем недавно этим фонарем пользовались по назначению. И это место – "Он здесь не случайно. Он будто приглашает меня дальше...Указывает п у т ь." – Она резко поднялась. От этой мысли ей почему-то стало очень жутко. Во рту пересохло. Она нервно усмехнулась, стараясь успокоить натянувшиеся вдруг нервы – вдох, выдох - "Вот и всё. Это всего лишь старый фонарь – ничего страшного". Она достала из сумки бутылку и смочила горло.

Вроде отпустило, но от былого благодушия не осталось и следа. Ему на смену пришла некая трусливая настороженность – каждый шорох пускал по спине холодок. Стараясь это игнорировать, она подняла фонарь и задумчиво повертела его в руках. Затем, достав из сумки масло и спички, сделала то, что захотелось сделать, как только он попался на глаза - зажгла фонарь. "Вот отец удивится, когда увидит его! А может даже перепугается!" – улыбаясь, она продолжила поиски.
К её удивлению первая ступень не скрипнула под ногами, промолчали и вторая, и третья, и все остальные.

***


Шагает по второму этажу. Тусклый свет лампады заставляет тени бросаться и, ожигаясь, отскакивать назад. Атмосфера разительно изменилась – дом, будто ожил, проснувшись от векового сна. Проснулся – потянулся, захрустев суставами открываемых дверей, заскрипев половицами, захлопав окнами. Страшно. Жутко. Но ей уже не остановиться. Что-то ведёт вперёд. Неодолимая сила. Фонарь в вытянутой руке тянет за собой. Она продолжает шагать, неуклюже, через силу, будто кукла противящаяся кукловоду – её попытки сопротивления также тщетны. Всё как во сне. Это сон. Это сон. Это сон.

***

Ладони обжигает огнём. Мучительная боль. Из груди рвется вопль, но застревает в горле – слишком страшно нарушать тишину. В голове раздается стук. Сердцебиение. Того, что спит, и того, что будет разбужено. Биение все громче. Оно звучит из этой комнаты. Вольно и невольно она тянется к двери, разрываясь внутри на части – любопытство, ужас и нечто другое, третье... – "Сознание собственного предназначения?" – тянут в разные стороны, оставляя кровоточащие полосы. Сжимает ручку. Медленно открывается дверь. Она дрожит, заходясь в предвкушении, входит...

На огромном круглом столе из темного дерева лежит ОН. Поверхность стола, будто стекло, будто зеркальная гладь воды – черной осенней воды, бесстрастной и холодной. Она идёт по столу, прямо туда, где ОН спит. Там, где её ноги касаются дерева, расходятся в стороны круги. Они бегут и сталкиваются, вскипая зеркальную плоть стола. Она тянется к нему. Рука отражается в омуте и украшенных рунами ножнах, и будто выталкивает меч навстречу. Кипящее зеркало подалось вверх и лопнуло. Измученные жаждой пальцы сомкнулись на рукояти, клинок покинул свою темницу, чтобы сиять в алом зареве её глаз.

***
Преклонив колени, она сидит на столе, баюкая в руках ЕГО величественные грани. Дверь. В комнату медленно входит отец. В его руках ожерелье, то самое, родом из детства. Оно дрожит и расплывается. За его спиной стоит женщина. Её лицо под саваном дорожных одеяний мокро от слёз. Она встаёт. Подходит к отцу. "И все же старик опять меня превзошёл" – тоскливая улыбка.

Она стоит перед ним. Его глаза. Те самые, что были у бродячей кошки, которой вспорол живот соседский мальчик. Она рыдала в тот день.

Безупречный клинок блестит от крови на её руках. Стекает на пол, она всюду. Теплое железо тянет в себя алую влагу – чужую жизнь. А вместе с ней уходят... воспоминания...

Мысли путаются. Пока не остаётся ничего. Лишь тьма.

***


Ночь. Холм. Озеро. Внизу видны огни спящего города. Верные рыцари стоят по бокам. Их мёртвые лица полны решимости. Позади войско. А там внизу стали лагерем мятежники. Эта война уже унесла столько жизней. Сколько верных воинов пало и сколько падёт сегодня? Но так или иначе эта ночь решит всё – Мордреду больше некуда бежать. Сегодня он победит, ради своего народа, ради своей страны, ради будущего Британии. А если нет... Что ж, тогда Экскалибур упокоится в водах озера, как он и обещал. Рядом стоят верные рыцари. Они все здесь: сэр Гавейн – племянник короля, старый Урия, сэр Бэдивер, сэр Оуэн и прочие славные мужи. Они все мертвы. Они пали в тот день.

Их лица полны решимости они ждут лишь знака. Он вынимает меч из ножен, его лезвие жадное до крови сияет при луне. Он вздымает его вверх и опускает, отдавая сигнал. Призрачное воинство беззвучно покатилось по травяному скату прямо на спящий город, мигающий электрическим светом. Их ведет за собой прекрасный меч в бледной девичьей руке. Волна докатилась до города и захлестнула его.

***

Она открыла мокрые от слез глаза. В ушах ещё звенел, затихая вопль, но чей – вспомнить она уже не могла. За окном всходило солнце. На душе было мерзко и противно. Хотелось умереть здесь и сейчас, будто произошло что-то ужасное, а исправить нельзя. Ничего…

Она с трудом подняла разбитое тело с постели и потащила приводить себя в порядок. Впереди был тяжёлый пятничный день перед долгожданным выходными. Она поставила чайник, и, ожидая, пока он согреется, сонно тянула ледяное молоко прямо из пакета.

Пропищал телефон. Она отложила пакет в сторону и хмуро уставилась в экран - там на самой середине красовалось бодрое сообщение – " Жду тебя в 8 на станции. Сюрприз". "И что он опять учудил" – ворчливо подумала она, но на самом деле ей было приятно. Она погасила телефон, тяжело вздохнула и отправилась заваривать чай, мечтая о том, чтобы скорее наступил вечер.

"Да. Скорее бы настал вечер..."

Стояла на удивление прекрасная погода, утром небольшой туман, днём показывалось солнце и небо было пронзительно синим, вечером прохлада и свежесть напоминали о том, что ещё апрель, а вовсе даже и не лето.
Лужи уже подсыхали, рваные клочки снега тут и там практически испарились под ярким дневным солнцем.
Но это в городе, а приезжая на озеро, в их чудесный семейный домик в Карелии, отец и дочь всё ещё могли бы набрать снега для небольшого снеговика, либо кратковременного обстрела друг друга снежками.
В свой первый приезд в этом году они привезли меньше вещей, чем обычно, но даже их ленились распаковывать, предаваясь блаженной неге под лучами яркого солнца на пристани у озера, либо играя вечером в карты под треск поленьев в камине.
Обычно у них было заведено так: отец мог выйти нарубить дров, гладкое топорище смотрелось естественным продолжением его руки, в такие минуты он походил на каноничные изображения финских лесорубов с его рыжей бородой; дочь в это время ставила тесто, либо для вареников и пельменей, которые они лепили вместе, под музыку со старых пластинок, либо для тонких кружевных блинчиков на завтрак.
Иногда они пели вместе, долгие протяжные песни о том, как мать провожает сына на войну, или про соколов, а иногда пересматривали старые фильмы о любви и верности, о крепкой дружбе, о взрослении и поиске себя.
Но в этом году всё по-другому, и рука не удержит топора, и тесто не поднимется. Всего и занятий, что сходить к озеру, полюбоваться на уток и вернуться в дом, к теплу и уюту знакомых стен.
В тот момент, когда они выбирали фильм на вечер, в дверь постучали.
Отец направился ко входной двери, размышляя, кому он мог понадобиться так поздно. "Есть же телефон на крайний случай", раздраженно думал он. Выглянув в окно, он не увидел никого на крыльце дома, как и не увидел следов, ведущих к нему. И уже открывая дверь, единственная мысль билась в его голове: "Я даже рамку с её фотографией не достал".

***


***


***

После возвращения матери жизнь потекла своим чередом, и дрова кололись, а тесто поднималось, и всегда отец и дочь получали любовь и поддержку, ласковые объятия и нежные поцелуи.
А что именно с ней произошло - не столь важно, когда вся семья в сборе.

***
Щебечут птицы, жужжат пчёлы, пищат комары. Хлопок – и на одного кровососа становится меньше. Под указателем на грунтовом перекрёстке в лесу стоят два молодых человека с рюкзаками. Пот ручьём, жгут укусы, мозги кипят, а взор прикован к записке с неразборчивым почерком.

– Что делать? – спрашивает парень с тёмными волосами и походным рюкзаком, затем показывает смартфон: – Не ловит... Где этот дом? Ты можешь понять, что написал Олег?

– Но это точно не рецепт на аминофенилмасляную, – напрягает зрение русоволосый парень, на спине которого обычный рюкзак со значком в виде бэтаранга.

– Твой ловит?

– Если бы ловил – я бы в микроскоп не игрался... А-а-а... Сидел... – водит пальцем с одной дороги на другую, бормоча считалку, – считал... раз, два, три... ты! – останавливает на левой, складывает листок в карман: – Пошли. Если что вернёмся.

– Хорошо... – вяло натягивает улыбку.

– Андрэ, ты не пацан в пижаме – будет нам рыбалка!

Спустя полчаса брожения, парни выходят на песчаный берег небольшого залива озера, где в десятке метров от них стоит двухэтажный деревянный дом с расстеленным над водой пирсом, чуть дальше – пара построек из досок и шифера. Увидев это, друзья с облегчением скидывают рюкзаки на песок.

– Красота-то какая! – держа руки на поясе, русоволосый любуется видом залива, окружённого лесом.

– Да-а… Олег неплохо устроил место, – Андрей подходит к дому, поднимается на открытую веранду: – Надолго его запрягли работой? – садится в плетёное кресло.

– Хз, – подбирает рюкзаки и несёт к дому: – Неудачно мы явились. Лететь напрямик надо было, а сюда уже после… Гляди, и ему работу не дали бы так внезапно. Ну, шо маемо, то маемо.

– Эм…

– Что есть, то есть. Ты куда собрался? В пригород или в другую страну?

– А…

– Можешь не отвечать... Олег приготовил снасти и лодку – я пойду, открою сарай, а ты свой чумодан распакуй.

– Хорошо… – потягиваясь, говорит Андрей и замирает вместе с товарищем, когда доносится шум со второго этажа. – Эт что?

Быстрое ползающее шуршание по деревянному полу заканчивается звонким треском оконного стекла за домом. Парни осторожно выглядывают из-за угла, но никого не наблюдают, возвращаются к главному входу.

– Надо в доме проверить, – русоволосый открывает свой рюкзак. – Животное или что, но оценить сохранность апартаментов необходимо, – достаёт монтировку.

Темноволосый, в свою очередь, сковородку. Оба медленно подходят к двери, занимают позиции возле неё. Внутри дома кто-то быстро спускается по ступенькам.

– Иван, что… врываемся? – спрашивает шёпотом Андрей.

Товарищ с ломом открывает замок ключом – дверь резко открывается наружу с характерным звоном сковороды. Хозяин этой утвари падает, держась за голову и процеживая часть ругательства, делая акцент на протяжном "ю".

– Куда побежала ящерица?! – приставив ко лбу Ивана футуристический пистолет, спрашивает девушка в чёрном жилете и камуфляжных бриджах, увешанных карманами, с хвостом русых волос из-под чёрной бейсболки, козырёк которой скрывает глаза.

– Я… ящерица? – переспрашивает русоволосый и добавляет тихо в сторону: – Как неожиданно третий…

– Там окно разбито. В лес или в воду?

– Без понятия, мы не местные, мы туристы из… – недоговаривая фразу, парень получает по лицу рукояткой и падает на спину, роняя монтировку и ключи.

Девушка ставит ногу в тяжёлом ботинке на живот Ивана:

– Так куда?

Парень, вытерев нос, смотрит на ладонь:

– А-а, кровь пошла, – невозмутимо комментирует он и продолжает в том же духе: – Дамочка, два хедшота из двух возможных. Что Вы хотите? Всплеска воды не было, откуда вопросы? Вы тут были же – мы же – только что пришли.

– Почему Вы ловили ящерицу в этом доме? Как Вы вообще попали туда? – подкидывает вопросов Андрей.

– Так, рты позакрывали! – вынимает прибор в виде рации из нагрудного кармана, клацает по боковым кнопкам. Отходит от дома.

– Пс, Ива, что за на? – темноволосый встаёт на четвереньки.

– Охота вместо рыбалки? – садится по-турецки. – Если что – мы участвуем - без вопросов.

– А!? Вот это я и не люблю в тебе.

– Перефразируй – нас могут не понять.

– Кто? Ей до нас нет дела.

– Счас будет.

Девушка возвращается к парням:

– Мне нужна ваша…

– Мы согласны, – перебивает её Андрей.

– Говори за себя, она мне нос разбила! С какого я должен ей помогать?! – скрестив руки, отворачивается Иван.

– Ива-а-ан!

Вскипевший друг подхватывает сковороду и, буксуя как заниженная приора, мчится гепардом к русоволосому, делая замах палача. Иван же успевает избежать участи наковальни, прыгнув лягушкой, и, побарахтавшись рыбой, улепётывает от следующего удара, сначала как варан, раскидывая песок во все стороны, а затем нормальным человеком. Оба убегают дорогой, по которой пришли сюда. Девушка, сняв чары Горгоны, разводит руками:

– Какого…

***

Поднимая в воздух клубы пыли, мчатся по грунтовке два человека. Первый – Иван – нагнувшись немного вперёд и руки держа позади, бежит стрелой от второго – Андрея – что со сковородой косплеит первобытного охотника в погоне за большерогим оленем.

– Ой, всё, – русоволосый останавливается, переводит дыхание. – Отставить Дроздова, но не далеко – ещё понадобится.

Андрей останавливается возле Ивана, хлопает друга по плечу:

– Ты во́да.

– Хорошо.

– Надо вернуться. За то время, что бегали, она должна была уйти.

– Верно, – отпивает воды из бутылки. – Будешь?

– Давай, а то я расплавлюсь сейчас... Фух… И всё же, что – это – было?

Иван пожимает плечами, затем осматривается:

– А может, надо было остаться? Она даже не договорила, что ей надо. Слишком поспешил с ответом.

– Ну извините.

– Ладно уже, – топает обратно с руками в кармане.

– А как она выглядела? А то я ток со спины видел, – идёт за Иваном.

– Воу, у тебя вид лучше был. Закуталась как контер: не лица, не сисек не бачно. Но, думаю, спортивная… Хм… Сань, как думаешь, кто это?.. А-а-а, я снова забыл!

– Твоя шиза меня доконает.

– Ещё и ты будешь меня пилить по этому поводу?

– Окей-окей. Вернёмся к разговору на счёт… девушки? Охотницы?

– НЖО – Неопознанная Женская Особь! – становится в позу качка при каждом слове.

– Дом был заперт, Олег не предупреждал о… НЖО, окно разбилось изнутри, она ищет ящерицу. Ящерку мы, наверное, слышали, но не видели. Ящерица должна быть большой – окно всё же. НЖО не знает, куда она улизнула. Её не было на момент разбития стекла? Она спала, а та убежала. Нет, она бы не спрашивала про воду. И если… то… Фигня получается.

– Ми-сти-ка-а-а…

На лице Андрея выступает недоверие:

– Да что ты?

– О, вам смертным не понять всю силу, заточённую в мою правую руку! – закрывает раскрытой ладонью пол лица. - Диаб… – получает сковородой по плечу. - Колено, моё колено! – падает, берясь за ногу.

– Вставай. Ты плохо играешь.

Русоволосый замолкает, встаёт. Откашлявшись, заявляет:

– Хорошо. Я понял. Приношу извинения.

– Веди се…

Иван показывает жест "ножницы".

***

Тот же берег, те же парни, которые стоят и смотрят, как в кресле сидит та же девушка.

– Это хорошо или плохо? – спрашивает друга Андрей.

– Кхм! Кхм! Можно полюбопытствовать? – обращается Иван к НЖО.

Девушка приставляет указательный палец к губам, а затем манит рукой к себе. Парни подходят ближе.

– Ящер должен быть в доме: следов на песке нет, – еле слышно говорит охотница.

– Собачка успела подрасти? И была ли вообще она? – русоволосый опирается на кресло.

– Вы бы уже обыскали дом, – этот товарищ тоже прислоняется, но с другой стороны.

– Так, это не ваш дом? Там, у подвала, специфический замок. Как бы я его открыла?

– Дом друга и ключи у нас… – Иван проверяет карманы, – были. Наверное, здесь выронил, когда кое-кто по лицу двинул, – подходит к двери, рассматривает пол: – Они провалились сквозь щель. Ящерица также в подвал метнулась?

– Да, но доски просто так не сломать.

– Блин. Теперь не будет логики.

– Ива, ты о чём?

– А нет, всё ништяк. Я брал магнитики с Кремлём для Димы. Доставай швейный набор – будем пауков ловить.

– Их же на пла…

– Андрюханегрузи.

Спустя пару минут, зимняя рыбалка даёт результат.

– Теперь откройте подвал, – приказывает девушка.

– Ха! С чего это? – надменно спрашивает Иван, после чего НЖО наставляет пистолет. – Ясно.

Русоволосый кидает в охотницу ключи в надежде, что она дезориентируется и бросит пистолет, но девушка просто ловит ключи свободной рукой:

– И на что ты рассчитывал?

– Читай… Кхе-кхе... – замечает пристальный взгляд Андрея на себе.

– Ладно. Уйди с дороги, – НЖО проходит внутрь дома.

С порога парни наблюдают, как девушка открывает напольную дверцу и, включив фонарик на пистолете, спускается вниз.

Слабый хлопок – треск электричества – из подвала выползает нефтяное пятно в метр длиной и, ёрзая короткими пухлыми лапками, быстро направляется к выходу из дома. Иван с энтузиазмом приседает ловить саламандроподобное существо, а Андрей пятится к озеру. Земноводное, сменив окрас на песочный, уворачивается от русоволосого и бежит к его товарищу.

– Чёрт! Не стой столбом – лови!

– Да ну нафиг!

Ящерица останавливается перед темноволосым и, смотря на него, отращивает на теле тонкие иглы.

– Ёлки-иголки! Теперь ты её точно не возьмёшь.

– Что с ней?

Со стороны озера доносится приближающийся шум моторного катера, а из леса выезжает чёрный микроавтобус с тонированными окнами. Увидев это, существо убегает в противоположное направление, задев тонким хвостом с иголками ногу впереди стоящего. Из машины выбегает группа захвата, беря дом в оцепление. Андрей теряет сознание, падая на землю – Иван с криком "АНДРЕЕЕЙ!" подбегает к нему…

***

– Спецы помощь оказали быстро – с Андрюхой всё хорошо. Нас быстро отпустили после дачи показаний, а девку ещё держат. Что с саламандрой, тритон… с ящеркой короче – не знаю, – Иван говорит с кем-то по телефону.

– Я-я-ясно, – зевая, протягивает мужской голос. – Ещё расскажешь, как прилетите... Билеты забронировал, в аэропорту встречу… если получится. Нет – я адрес сейча-а-ас вышлю.…