Безысходность

Глаза раскрыл,
Объятий сна лишившись,
А в мозге мутном тусклой искрой
Круговорот событий быстрый
Оседал на дне.
Стакана.
И в новом дне,
Со старой раной,
Снова мерзким утром ранним,
С отрешённостью бараньей,
С новой блажью в голове
Я пылаю -
Весь в огне.

В междумировом зазоре
Четким ломанным узором
Раскинул ветви Чёрный дуб,
Как вожделеющий паук
Свою свивает паутину,
Чтобы настичь в пространстве мнимом
Мой одинокий силуэт.
Бессилен перед ним, раздет,
Ногами шаркая бреду
К нему в ночную пустоту,
Не в силах превозмочь приказа,
Что поразил меня заразой,
Что подчинил, подернул тленом,
И приковал распятья пленом
Сырую плоть моих телес,
Оставив на потеху плебса
Собой ублАжить жадный лес.
И свиты цепи, вбиты колья,
Бурые подтёки крови,
Бурлит тягучая слюна
В губах злоалчущего рта.
И из визжащей черной пасти
Вековою жаждой, властью,
Хрустом битого стекла
Струйка страха протекла,
Шепотом дрожащей плоти
На ветвях повисшей в клочьях,
Разливаясь вспышкой боли,
Громким воплем, хриплым воем,
Злым прерывистым дыханьем,
Слезным жалобным стенаньем,
Скрежетом зубов и знаньем!
Что застигнутые мглою
Мы уйдем сегодня двое -
На ветвях развисну я
И развеется тоска.
Тьму, которую лелеял
Алый лунный луч развеял,
Преломленный в каплях крови,
Проложив дорогу нови,
Разметав границу яви
Затерялся в дымке хмари,
Но предстал перед очами
Протяженными ночами,
Преломленным в каплях крови,
Что мой труп в мученьях пролил,
Губы прокусив в улыбке
От цикличной мерной пытки,
От привычной мерзкой сути,
От враждебной лживой мути,
Я бежал воняя смертью,
Истекая горькой желчью.
В пустоте постиг покой,
Но и там пришел за мной...
Мой Чёрный дуб.

В дурманящей дали истлеть.

С поверхностью асфальтовой сродниться,
Касанием шершавым языка.
Пьянящей неземной воды напиться,
Оставив след в рябящем зеркале дождя.

Касанием сухим руки запечатлеть

Живую влагу мерных дробных капель,
Скупую холодность заборного железа,
Его сжимая мимолётно. Точно скальпель.
В пределах чувственных изящного пореза.

В покое безмятежном млеть.

Блуждает плавным шагом лёгкий взгляд
По звонким всплескам отражений клочьев.
И разливается румянцем тёплым яд,
И пахнет персиком нектар безлунной ночи.

И чувствуя спиной восторга плеть,

Бежать, ликуя от безумной, глупой нови.
До хрипоты. Жечь лёгкие огнём, смеясь,
От этой позабытой, но знакомой боли.
С задорной грустью уничтожить связь
Со всем, что было дорого, и что держало.
И утонуть в безмолвии, резвясь,
Пятном багряным опьянив металл кинжала.
Дождем вчерашним смыться, растворясь.