Безысходность

Ржавый рыцарь.

Я рыцарь гордый и мрачный,
Дамой сердца мне стала печаль.
Доспех мой ржавый невзрачный
Цвета грязи украсит вуаль.

За спиной изорванный плащ,
Соткан он из напрасных слов.
Обезглавил меня палач
Мечом из несбыточных снов.

Расколотый шлем в сгибе локтя,
Равнодушно бреду в горизонт,
Где неясная смутная башня
В небо тычет могильным крестом.

Она манит песней неслышной,
Мелодией проклятых фраз,
В мертвом мозге свой образ выжгла,
В провалах невидящих глаз.

Вверх не плыть по реке веков,
Сомны лиг уползают змеёй.
На могилах дорожных столбов
Плачу ядом и кровью гнилой.

И раздавленный ношей тех слёз
В башне облачной всех неудач
Задыхаюсь пыльцою из грёз,
Силясь вновь научиться мечтать.

Шпиль ужалит небесную твердь,
Но не мне взмывать в облака,
В неволе без крыльев жду смерть
Их от скуки спустил в дурака.

Вечером однажды...

В мозгу испуганном пустота.
Грудь насквозь прожигает злоба.
Оскалом бессмысленным линия рта
Презреньем к себе изломана.

Губы в судорогах тюрьме,
Лёгкие скованы смутным страхом.
Бьётся в цепях униженный смех,
Кромсая беззвучье кровавым кашлем.

Мысли жгут обвиненья огнём,
Задыхаюсь от вони и гари.
Ненависть пухнет трупным червём
В гниющей туше самокопаний.

Пошло стоная тяну ко рту,
Леденец из чернённой стали.
Вместе с мозгами по стенам стекут
Остатки протухшей морали.

Ясеневая ягода.

Захотел помечтать. Налегке
Побродить отдельно от тела,
Ступни вымыть в мыслей реке.
Где-то там вдалеке вечерело.
В строках странных почуяв отдушину,
Взор затмила фантазии плева.
Ситом просеять разбитную душу
На ветвях изначального древа.

Зарево.
Глазами зарёванными глядеть,
Упиваясь извивами тела. Змеиного.
Безумным не быть. Или не выглядеть
В созерцаньи вида незримого.

Неотразимого.
Увядания зрелище
Корней пораженных ядом.
Возрождение в пепелище
Неподвластное взгляду.

Рядом.
Нитью к ветви накрепко привязан
За хрупкую шею. Жалею
Беззащитные корни. Сразу
Искоренить бросаюсь заразу...
Но паденья сдержать не умею.

Успею
Прикинуть удавки длину, но всуе.
Удушьем резким изувечу тело,
Поделом и за дело.
В извечной агонии станцую
На эшафоте личного предела.

Огалтело
Метаться буду. Злую участь презревши,
Хваткой жалкой на бутафорской короне.
Зависну в веках плодом перезревшим
В раскидистой ясеня кроне.

Дети-цветы.

В краю без забот и слёз
В благодатной почве росли
Плоды невиданных грёз -
Чудесные дети-цветы.
Под нежным взором светила
Желанные дети судьбы,
С застывшей миной счастливой,
Купались в всеобщей любви.

Но в заоблачном райском саду
Как стали они так грязны?
Стеная в жарком аду
Своей леденящей души.
Как пали они так низко?
Весь мир как презреть смогли?
С улыбкой невинной, лучистой,
Купаясь в горячей крови

И злоба рождённая скукой
На лицах оставит свой след.
Необузданной жажды мукой
Гладкость кожи убелит снег.
Кровь омоет корни рекой,
Заалеют во мраке листы.
Оскал же порочный,
Слепя белизной,
Смертельные скроет клыки

Им из бездны не будет возврата.
Солнце ныне жестокий враг.
Утонули в болотах разврата,
Возлюбив своих душ сладкий мрак.
Невзирая на горние грозы,
Не стали ютиться в ночи.
Две прекрасные алые розы
Рассветным лучом сожжены...

Глаза раскрыл,
Объятий сна лишившись,
А в мозге мутном тусклой искрой
Круговорот событий быстрый
Оседал на дне.
Стакана.
И в новом дне,
Со старой раной,
Снова мерзким утром ранним,
С отрешённостью бараньей,
С новой блажью в голове
Я пылаю -
Весь в огне.

В междумировом зазоре
Четким ломанным узором
Раскинул ветви Чёрный дуб,
Как вожделеющий паук
Свою свивает паутину,
Чтобы настичь в пространстве мнимом
Мой одинокий силуэт.
Бессилен перед ним, раздет,
Ногами шаркая бреду
К нему в ночную пустоту,
Не в силах превозмочь приказа,
Что поразил меня заразой,
Что подчинил, подернул тленом,
И приковал распятья пленом
Сырую плоть моих телес,
Оставив на потеху плебса
Собой ублАжить жадный лес...

И свиты цепи, вбиты колья,
Бурые подтёки крови,
Бурлит тягучая слюна
В губах злоалчущего рта.
И из визжащей черной пасти
Вековою жаждой, властью,
Хрустом битого стекла
Струйка страха протекла,
Шепотом дрожащей плоти
На ветвях повисшей в клочьях,
Разливаясь вспышкой боли,
Громким воплем, хриплым воем,
Злым прерывистым дыханьем,
Слезным жалобным стенаньем,
Скрежетом зубов и знаньем!
Что застигнутые мглою
Мы уйдем сегодня двое -
На ветвях развисну я
И развеется тоска.
Тьму, которую лелеял
Алый лунный луч развеял,
Преломленный в каплях крови,
Проложив дорогу нови,
Разметав границу яви
Затерялся в дымке хмари,
Но предстал перед очами
Протяженными ночами,
Преломленным в каплях крови,
Что мой труп в мученьях пролил,
Губы прокусив в улыбке
От цикличной мерной пытки,
От привычной мерзкой сути,
От враждебной лживой мути,
Я бежал воняя смертью,
Истекая горькой желчью.
В пустоте постиг покой,
Но и там пришел за мной...
Мой Чёрный дуб.

Вчерашний дождь.

В дурманящей дали истлеть.

С поверхностью асфальтовой сродниться,
Касанием шершавым языка.
Пьянящей неземной воды напиться,
Оставив след в рябящем зеркале дождя.

Касанием сухим руки запечатлеть

Живую влагу мерных дробных капель,
Скупую холодность заборного железа,
Его сжимая мимолётно. Точно скальпель.
В пределах чувственных изящного пореза.

В покое безмятежном млеть.

Блуждает плавным шагом лёгкий взгляд
По звонким всплескам отражений клочьев.
И разливается румянцем тёплым яд,
И пахнет персиком нектар безлунной ночи.

И чувствуя спиной восторга плеть,

Бежать, ликуя от безумной, глупой нови.
До хрипоты. Жечь лёгкие огнём, смеясь,
От этой позабытой, но знакомой боли.
С задорной грустью уничтожить связь
Со всем, что было дорого, и что держало.
И утонуть в безмолвии, резвясь,
Пятном багряным опьянив металл кинжала...

Дождем вчерашним смыться...растворясь.

Цверг.

Ненависть.
Вольчей ягоды горсть,
Запятнана кровью кисть.
Резкий штрих
Нанесётся на холст,
Рассечённой гортани свист.

Ярость.
Гневный полночный крик.
Вырван стонущей плоти клок.
Тёплый труп,
Сиплый выдох и хрип,
Из кошмаров, оживший морок.

Алчность.
Гулкий грающий стук,
Черепами мощённых дорог.
Сладость мщения,
Прогорающий звук,
Погребальных костров всполох.

Трусость.
Сомнения миг,
Страха лёд ломающий кость.
Вкус дерьма,
Предательства лик,
И униженной твари злость.

В начале времён
На глину изверг
Постыдного блуда итог
Уродливый цверг
С миллионом имён
Теперь известный, как Бог.

В доме напротив.

"Только у одиноких людей ночью горит свет."
S S S S S S S S S S S S S S S S S S S S S S S S S S S S S S S S S S S S S S S S S S S S S S S S S S S S S S S S слова безвестного пикабушника

Каждой ночью я видел свет.
К нему я привык. Ну а впрочем...
Мне впервые отклика нет
В мёртвых стеклах дома напротив.

Мне какое до этого дело?
Но в груди защемило тревожно.
Ловлю движенье несмело,
Не спугнуть бы его. Осторожно.

Я в пустой гляжу потолок
И нет мне покоя. Так странно...
Лишь когда рассвело, заволок
Глухое предчувствие саван.

Мутный день обернулся вспять,
Кривляясь в бессмысленной корче.
Но я чувствую...Снова! Опять...
Вопль куцый. Он глубже...Он звонче!

Лижет лоб поверхность стекла.
Снова ночь. Ненавижу я ночи!
Лупит свет у меня из окна,
Темноту разрывая в клочья...

Я сегодня узнал случайно,
И мне вовсе не грустно. А впрочем...
На двери повесился в ванной
Незнакомец в доме напротив.

Хочу.

Я умереть хочу до тридцати,
Пока уродства скрытые побеги -
Бескрайней осени гнетущие дожди,
С глумлением язвимым не отпели,
Ушедших вёсен сердцу милые часы.

Я умереть хочу, покуда без сомнений,
Оставлю след петли на хрупкой шее,
Сбежав от унизительных мучений
К хрипящей неизбежности скорее,
Чем тягловой кобылы врежутся черты.

Я умереть хочу, когда без сожалений,
Размозжу красочным налётом тела
Немую цепь из долгих тусклых звеньев.
Она ласкающим объятьем не успела,
Колючих проволок вокруг взрастить цветы.

Я умереть хочу в мечтании покоя,
В блаженстве несознанной пустоты.
Рассеять жалкий разум чистой мглою,
Принять бытийной сути простоты,
И жить...светясь сияньем крохотной звезды.

Я так хочу, но на вечность.
Холодной, жуткой бездной окружён.
Ночные тени не развеять свечью,
До стонущей идеи обнажён.
К началу возвратит спирали млечность.
Блуждать в прогорклой тьме своих личин.
Бесчисленных бесконечность -
Без целей, без надежд, и без причин.

Итог.

Я сегодня режу вены -
Резким взмахом до колена.
На синюшное колено хлынет кровь.
И хлынет кровь.

Мне сегодня давят стены,
Мной придуманной диллемы.
Постоянные проблемы, рвут мой мозг
Следами розг.

За окном кричит сирена,
И маячит где-то слева
Чёрный князь - хозяин тлена смотрит вновь
В провал зрачков.

Голова его гиены
Родом с острова Эдема,
Злым касанием мурены слижет кровь
С моих штанов.

В каплях крови песнь Сирены -
Заплати свободы цену,
Не останься в узах плена островов
Своих грехов.

В пламе огненной геенны
Изойдусь кровавой пеной,
Боль расколет эти стены убежденных,
Дураков...
Таков итог.

***

Проблема моя в том, что молод,
И в том, конечно, что слаб.
Ах, как же пустынен и полог
Вершины мечтательной скат.

Так грустно, что больно и долго
Безвольно бежится назад,
Но "вскоре" не скроет раздольно
Разгадок ненужных шарад.

Всё вижу шуршащий и чёрный
Последущих ночен наряд -
Нечувственным камнем гнещённый
Соцветием вен мглистый яд.

И снегом покроется кожа,
Скользнёт алых полос двушаг,
Преспелым накормится холод
Пронзающе-жухлый погляд

И'скры жгучей напрасен вспо'лох -
Не стукнет до сердца разряд
Где безрадостных мыслей во'рох
В тьму утянет бесцветный закат -
Мне уже не покинуть ад. Ни за что не избегнуть ад.

Монолог мне близкой незнакомки.

Не могу даже спать.
Никуда не сбежать!
Мне так страшно!
Нет сил что-то делать.
А внутри так болит...
И гниёт и горит,
Мне так плохо. –
От вони горелой.
Даже острая боль
Не дарует покой;
В сердце огнь.
Что бестолку истлеет

Ненавижу себя.
Я дрожу. Я не знаю!
И больно! И страшно!
Меня убивает!
Он. Вчерашний
Убийца-палач,
Он так любит мой плач...
Мой жалобный плач...
Я с лицом палача,
И палач с моей рожей.
Как же мы одинаковы...
Как мы похожи?!
Может причина моих неудач -
В том что я жертва,
И я же палач?
Нет...
Тебе со мной не играть!
Нужно всего лишь
Удавкой зажать
Путь привычный
Для кислорода.
Только зажать...
И не станет урода...
Не станет его,
А я здесь повисну –
Тихо, задумчиво –
В поисках смысла;
Может удастся узнать
о..т..ч..е..г..о
За что мне все это?
За что же?
ЗА ЧТО?!

Гнию
Я устал что-то делать
Попытки
Без смысла
Без цели
Всегда
Не смотришь
Назад
Там шевелится
Преет
Все то что не смог
И их голоса
И я
Не хочу
Быть сильным
Счастливым
Я только устал
Ничего не хочу
Вот лягу
На листья
На мокрую
Землю
По сточной канаве
Вниз уплыву
И может
Наверное
Там мне приснится
Мягчайшее
Теплое
Просто ничто
Я устал
Я гнию
Я устал что-то делать
Хочу только сгнить
Только сгнить
Вот и всё
А мысли
Тягучие
Капля бензина
Бессильная
Ляжет
Моя голова
И всюду
Так много
Ненужного
Мнимого
Есть не могу
Хоть там
Пустота
И пусто
Так пусто
Колышутся чувства
Спокойная гладь
Среди камыша
Плывет по реке
В закатную
В пустошь
Усталая лодка
Плывет неспеша

Хочу стать зверем, диким волком
С огромной злобной пастью,
Бежать за целым полком
И весь его сожрать бы.

Хочу стать черной птицей.
Промчать у всех над головой
И страшным хохотом залиться,
Разбив крыло на мостовой.

Хочу стать древним духом
Из самых мрачных сказок.
Стать тетивой и луком,
Стрелой в глаза вонзаться.

Хочу быть лютой бурей,
Шумящей за холмами.
Гонять за местью фурий,
Сжигать врагов с домами.

Хочу быть чистой злобой
Горячей, адской, мерзкой.
А у тебя под боком
Котенком самым нежным...

Не придётся долго ждать.

Что-то стелется по крышам.
Что-то зреет средь домов.
Я лежу. Я вижу. Слышу.
Но мне это все равно.

Я всего лишь жду покорно.
Сдался. Сжался между стен.
Этой ночью чёрный Ворон
К моим окнам подлетел.

Видел я, как он спустился
На запачканный балкон.
Он клевал мои глазницы.
Это правда был лишь сон?

Знаю я теперь. Он рядом.
Жадно выставил свой клюв.
Он уставился на падаль,
На живой пока что труп.

Ворон старый тоже знает,
Как звучит последний хрип.
Терпеливо ожидает.
К пыльному стеклу приник.

Понял я. Он мне кивает –
Незачем друг другу врать.
Никуда не улетает –
Не придётся долго ждать.

Возвращение ржавого рыцаря.

Вернулся. Хоть и знал, однако,
Что возвращаться будет некуда, увы.
Я знал. Мне мстились эти знаки
И в криках ворона и в шелесте травы.

Травы середь седин которой,
Лежат друзей покинутых тела.
И побратим. Он верил встрече скорой.
Он ждал меня. До самого конца.

Руины, пепелища, кости. Стяги.
Их шёлк – покров оставленной земли...
Их не враги закинули в овраги,
А немощная дрожь моей руки.

Волне морской оставил славный замок,
Построенный из чистого песка.
Его мне не отстроить заново –
Песок тот родом из чужого сна.

Я убегал, оправданный печалью,
Закрылся в башне, наплевав на мир.
Теперь в доспехе с проржавевшей стали
Лежит мой путь меж памятных руин.

И хоть мертвец обуза в дальнем плаваньи,
Морскому ветру это... Верно, все равно?
Взойду на борт в туманной, серой гавани,
Чтоб с капитаном об руку уйти на дно.

Чёрная яма

Есть чёрная-чёрная яма
Куда вся гадость течёт
И в этой зияющей ране
Укрылся сверчок-светлячок

Но в этой же гадкой яме
На самом бездонном дне
Пялится к верху глазами
Мечтает о судном дне

Гниющая мёртвая туша
Размазать хочет сверчка
Поганец своим сиянием
Так больно режет глаза

Он тянет к выси вниманье
От стылых родных нечистот
Тот чьё былое призвание
Звездой освещать небосвод

Он пробовал свежий воздух
Светил и по небу летал
Когда ничтожный подонок
В гниющей яме лежал

Мертвец себя даром растратил
Оставил солнечный свет
Сбежал от ответа и спрятал
Уродство в кромешной тьме

Беглец зарычал и зафыркал
Озлоблен, разбит, раздражён
Сверчок его даже не слышит
Скелет же от боли скривлен

Отчаянный страх возвратился
В давно отупевший мозг
Мелькнула радостно память
Со связкой колючих рогоз

Мертвец заскулил и заплакал
Бессильно к стенке уполз
И там обхватишись руками
Затрясся... Хотя и не мёрз

***

Наутро покинул беспечно
Ночную темницу светляк
А Труп...
Засучив ногами, размозжил свой лоб
И обмяк

Меланхолия грызуна

забрызганный серый асфальт
о многом может сказать
о том кто вчера проклинал
расквашенным ртом чью-то мать

о том кто изрядно устал
не в силах больше терпеть
под ночью нассал у столба
и дальше блажить и петь

о тех кто идут по утрам
о крысьем большом колесе
поведать может асфальт
если устанет смотреть

о каждом замученном шаге
о каждом змеином плевке
о пьяном теле в овраге
о грязи
о пустоте

***

безрадостный серый асфальт
о многом может сказать
но я об этом о всем
не буду ни слушать
ни знать

Сегодня!
Мой последний день.
Сижу, смотрю, в окно, на вновь взошедшую Луну.
Так часто, сменяемую Солнцем.
Смотрю и вижу красоту.
Смотрю, на реки и мосты,
Смотрю, на человеческую жизнь
И как она хрупка!
И все что я хочу - смотреть.
Смотреть на ветер, на туман,
Осенний дождь, вновь проливной.
И сил нет больше ни на что.
Лишь опустились руки, вновь.
В мой.
Последний раз...

Це Kakoy delovoy