В смысле, что режиссёр специально оставил такое приглашение зрителю.

Её здесь даже нет.

Ну а проблема "внизапных" благих намереней в из беспричинности, рас уж начал с жожи, ей и закончу, Фанни Валентайн

ну у хороших персонажей бессмыленной пожалейки и нет.

Ну, это как бы не на пустом месте.

Из такого рода обелений меня более всего удивляет документальный роман Капоте Трумена "Хладнокровное убийство". Там, на основе всех описанных событий, про главных героев нельзя сказать ровно ничего хорошего. Они хладнокровно убили благополучную семью из 5 человек. Ничуть об этом не сожалели и готовили другие убийства. И т.д.Но про них рассказана жалостливая история и повествование ведётся сочувственно-уважительным тоном, с явным намерением выдавить из читателя слезу в адрес убийц.

выдавить из читателя слезу в адрес убийц.

Из такого рода обелений меня более всего удивляет документальный роман Капоте Трумена "Хладнокровное убийство".
Там, на основе всех описанных событий, про главных героев нельзя сказать ровно ничего хорошего. Они хладнокровно убили благополучную семью из 5 человек. Ничуть об этом не сожалели и готовили другие убийства. И т.д.
Но про них рассказана жалостливая история и повествование ведётся сочувственно-уважительным тоном, с явным намерением выдавить из читателя слезу в адрес убийц.

Я не понял задумку автора.

Вот я как раз про такое.

Это увы частое явление. Взять хоть Бонни и Клайда, и много чего ещё. Притом есть такой парадокс, что если фильм/аниме хоть немного известен и там есть злодей, то пусть он будет хоть распоследней самой законченной мразью у него всё равно найдутся почитатели.

Видите, это очень правильно подмечено, но я бы не сказал, что это тон сочувственно-уважительный. Это тон холодно-блестящий, равнодушный. Капоте жалеет мало кого, он жалеет только лошадь, которую там выставляют на торги. Помните, лошадь, принадлежащая этой фермерской семье. Несчастная, старая, толстая лошадь, которую в конце продали за сто долларов. Он жалеет Клаттеров, конечно же. Хотя Клаттеры вышли у него похожими на героев американской готики. Но в чем проблема, собственно, романа? Там все описаны одинаковым, холодно-блестящим – то, что вам кажется сочувственно-уважительным – объективистским стилем. И вот этот стиль и есть главный герой романа. Это холодный блеск жизни, которая универсальна, которая вмещает в себя все и которая беспощадна.

Капоте, пытаясь понять человека, обратился к новому журнализму и именно с помощью нового журнализма попытался вскрыть вот этот новый типаж людей, которые убили Клаттеров ради сорока долларов. Убили семью из четырех человек и ничего не сумели с этого взять. Тут есть психологический феномен – тайна. И его способности психолога здесь пасуют. Он именно с холодной объективностью описывает эту ситуацию, потому что литература не может влезть в шкуру этих людей. Журналистика может описать это. И поэтому роман написан тоном внимательного, сочувствующего. Да, сострадательного, да, журналиста. Всех жалко, и все ужасны. Вот это такой ответ Капоте на нарастающий абсурд мира, на нарастающий кризис, в том числе и американской жизни. На вырвавшиеся какие-то подземные, хтонические силы, которые ее разрушают. Эти силы были там всегда.