— На меня напали, — наконец, заговорил парень после молчания, — пытались убить. Не могу сказать, кто… ты не поймешь… посмотри лучше на дверь… все разрушено… — слова не хотели выходить из горла.

— Что ты несешь, Юкитеру? – прервала его Секай, — Какая еще дверь?

— Да вот эта. Не видишь, чтоли? — грубо ответил ей Эмия и тут же вновь потерял дар речи.

Дверь была абсолютно целой. Не было ни валяющихся петель, ни крови, ни следов удара оружием — а то, что было похоже на кинжал, и правда оказалось губной помадой. Красной.

— Какая дверь? Ты о чем вообще, Эмия-кун? Ты меня пугаешь.

— Я… не это имел в вид…

—И кто на тебя мог в шесть утра напасть? Маньяк с губной помадой? Похититель чугунных сковородок? — ответила ему Секай, испуганно глядя на него, - Я боюсь, Эмия-кун.

— Нет, ты не так поня…

— Ты здоров вообще? — еще раз спросила девушка, глядя на своего старого друга, — Я могу вызвать врача, если надо. Неужели всего неделя, как твои родители уехали в поездку, а ты уже сошел с ума?

— Нет, —ответил ей Эмия, вновь задрожав, — Я правда в порядке.

Но Секай было уже не остановить.

Лишь через полчаса разговоров, убеждений и обещаний парень смог убедить подругу, что он нормальный, а с помадой просто немного захотелось поразвлечься.
Да, я так развлекаюсь, почему нет? Нет, я не идиот. Нет, не бака. Извини, больше не повторится. Ну ты чего…

— Какой же ты все-таки бака, Юкитеру-кун, — наконец сказала Секай после того, как парень много раз извинился перед ней, — Завтрак теперь готовь себе сам. И НЕ ТРОГАЙ БОЛЬШЕ МОЮ ПОМАДУ!

— Ладно… хорошо… — только и смог промямлить Эмия в ответ, наблюдая за тем, как его подруга детства уходит, хлопая дверью.
Он не хотел ее обидеть. Правда не хотел. Но все же… как это объяснить?

И когда за ней захлопнулась дверь, парень вновь ужаснулся, не успев вдохнуть от облегчения.
Анимешность вернулась.

— А неплохо так тебя девушки бьют, — вдруг раздался звонкий женский голос у Эмии за спиной, — Хорошо, что я успела вовремя прийти и все поправить элементом Самости. Только губную помаду не успела. Извини, десу! Но это было так забавно…

— А ты еще кто? — прервал речь парень и обернулся.

Голос принадлежал маленькой девочке лет десяти на вид. Шевеля своими бурыми кошачьими ушками, она улыбалась и, играясь сама с собой, размахивала лежащей у нее в руках огромной розовой косой. Разумеется, все в ней так и веяло анимешностью.

— Имя мне Перринес! — весело ответила девочка, улыбаясь — а послана я была затем, чтобы защитить тебя от злючки-Луизии! Неплохо ты ее отделал, вот только она явно тебе этого не простит – жди у себя дома армию роботов в гостях! Но мы и моя Косочка справимся! И…

— Подожди, — парировал его парень, — Что за бред ты вообще несешь?



— Вот у меня такой же вопрос, — ответил редактор, отвлекшись от рукописи и посмотрев мне прямо в лицо, — Что за бред ты вообще несешь?

Я открыл рот, собираясь ответить ему — своему бессменному вот уже пять лет редактору издательства «РанобеХасу» Макото Серкосу, который все это время терпел мои рукописи и поправлял в них ошибки, а также относил их главному редактору на одобрение — что это не бред, а мое новое ранобе «Эмия Юкитеру в мире Запределья как нарушение коллапса самости Юнга и осознание собственной анимешности», что это будет новым флагманом издательства и обеспечит ему продажи, а мне поправит репутацию после отсутствия новых работ… да, все это я хотел сказать, вот только от его взгляда в горле пересохло.

— А вам что, не понравилось? — только и вырвалось у меня.

И судя по тому, как Макото-сан побагровел, я понял, что ответ был явно неверным.

— Да, мне не понравилось, — наконец, ответил он, пытаясь успокоиться и глубоко вдыхая, — Послушай меня внимательно, Таппей-кун. Ты, наверное, знаешь, что я уже полтора года жду от тебя идей для твоего нового ранобе. Ты, наверное, уже забыл, но старое, про гарем школьника и романтику, ты закрыл. Оно было весьма успешным, так что наш главный ждет, что ты закрепишь этот успех. И теперь, когда я прошу от тебя хоть какой-то вменяемой идеи, чтобы сохранить наши позиции в журнале, ты приносишь мне уже в седьмой раз какой-то… извини, конечно, за прямоту, но самый натуральный мусор. Какая еще самость? Какая анимешность? Какая еще Перрин с косой?

— Перринес…

— ДА КАКАЯ РАЗНИЦА! — не выдержал он и закричал так, что другие редакторы, спокойно работавшие до этого, удивленно переглянулись, — Что это за хрень вообще? Ты серьезно думаешь, что наше издательство будет печатать что-то подобное? Кто это вообще будет читать?

— Но вы же отвергли мою прошлую работу из-за того, что она была слишком банальной, — попытался оправдаться я, — вот я и решил попробовать что-то необычное…

— Во-первых, не путай понятия «необычность» и «бредятина», — ответил он, медленно дыша, — А во-вторых, эта Перринес будет цундерить Эмию, бить его, называть «урусай бака», но все равно влюбится в него. Затем будет любовный треугольник «подруга детства — Эмия — Перринес», сражения, где Перринес/Эмия побеждают всех за счет суперсил из ниоткуда и роялей, а в самом конце, — медленно проговорил Макото-сан, — в самом конце Перринес драматично пожертвует собой. Но выживет. Или не выживет, там посмотрим. Я угадал?

Я похолодел.

— Откуда вы…

— Откуда я знаю, спрашиваешь? — усмехнулся он. — Теппей-кун, я работаю в этом бизнесе уже двадцать лет. Знаешь, сколько я всякой анимешности и затертых до дыр штампованных историй перечитал? Твои вкусы и предпочтения мне давно известны. Кого ты хотел этим удивить?

Я похолодел еще больше.
Кажется, меня переиграли.

—Так вот, Теппей-кун. Ты, конечно, старательный парень и терять бы мне тебя не хотелось, но сам понимаешь — на твое место сейчас куча конкурентов. В общем: месяц срока тебе даю. Либо ты приносишь мне вменяемый, — Макото-сан медленно проговорил это слово, сделав на нем акцент, — вменяемый черновик, на основе которого мы работаем. Либо вылетаешь из издательства и не жалуешься ни на что. Понял меня?

— Да, Макото-сан, — только и смог я выговорить.

— Свободен. И мой последний совет тебе, парень, — наклонился ко мне редактор, — не выдумывай велосипед. Лучше примитивный исекай, чем нестандартный киберпанк.
Извини, но так мы работаем.

Я вышел на улицу и закурил. Машины проносились мимо меня, разбрызгивая оставшиеся после вчерашнего дождя лужи.

— Ну что же, — сказал я сам себе, — исекай так исекай. Для начала — название.
Название придумывать будем с нуля. А исекай — это альтернативный мир, значит… в альтернативном мире с нуля?

И тут идея пришла мне в голову сама собой.