zettax

в сети: 26 авг. 2025

эта манга не обещает лёгкой прогулки. каждая её страница, "насыщенная" рисунком и текстом, старается дать своему читателю максимум информации, отчего сама по себе история уже с первых глав создаёт ощущение большого пространства-времени и заставляет предвкушать грандиозное приключение, в котором главная героиня - Навсикая - выйдет за пределы родной для себя Долины Ветров, познает тайны Леса и познакомится с совершенно разными персонажами.
Миядзаки здесь конструирует сложный многоплановый мир, который (как это уже отмечали) куда шире представленного в одноимённом аниме 1984 года. усложняя историю размышлениями о геополитике, въедливо создавая саму фактуру пространства через поражающую продуманную детализацию быта героев, ставя в центр всей истории большую экологическую метафору, автор словно сплетает вместе романное и мифологическое, бытовое и бытийное. наряду с перипетиями всепоглощающей войны между Тольмекией и землями Дорока, привносящими в мангу ощущение "заземлённой" реалистичности (что в том числе распространяется и на заявленные изначально подчёркнуто мифологические образы и идеи, будь то Лес, "Семь дней огня", пророк в синем иноземном платье и проч.), разворачивается путешествие Навсикаи, которая - словно следуя тезисам Проппа и Кэмпбелла - проходит путь инициации, реализует сюжет о взрослении и вводит в мангу мифологический аспект, возводит саму историю до статуса легенды. неслучайно, что (начиная где-то с середины) в повествовании без подготовки появляются неожиданные важные персонажи, а сама концовка, если смотреть на неё с бытовых, реалистических позиций, выглядит то ли скомканной, то ли обрубленной. но именно в пространстве мифа, некоей легенды все эти появления спасителей, помощников, сама концовка, которая будто "размывает" жизнь Навискаи после событий, кажутся уместными и логичными. Навсикая как некая святая не может мыслиться вне своих свершений, вне деяний по спасению мира.
несколько слов об этом: Миядзаки последовательно возводит свою героиню до статуса святой, мессии, самоотверженно несущей на своих плечах бремя спасения и боли этого мира. но для истории об избранном длинная дистанция повествования может быть опасной, она может разрушить тот хрупкий ореол, свести его до некой банальности. оттого история Навсикаи как избранной куда лучше звучит именно в аниме, где за два часа она проходит классический цикл героя. в манге же (оставляя в скобках то, что Миядзаки тезис о синих одеждах зачем-то повторил дважды) эта идея фактической святости Навсикаи словно балансирует на грани между искренностью и патетикой.
конечно, та сцена, где героиня пытается, не проливая крови, остановить бой между тольмекианским гарнизоном, верным Кушане, и войсками дороков под предводительством Чаруки, но всё же вынуждена смотреть, как гибнут солдаты, пытающиеся её защитить, поражает, как и завораживает то чистосердечие, искренность Навсикаи в её попытках свести всякое насилие к нулю, примирить бывших врагов. однако читая снова и снова об этих деяния героини, сложно не почувствовать, как она медленно превращается в "инородное тело" (особенно когда повторяет довольно-таки прозрачные и явные тезисы об экологии и о свободе каждого) на фоне куда более реалистических, более приземлённых героев.
в итоге манга Миядзаки Хаяо "Навсикая из долины ветров" предстаёт поистине завораживающим, поразительным примером работы с миром, примером создания грандиозной истории, которая, разворачивая грандиозное повествование о крушении прежнее и рождении нового, всё же (на мой взгляд) оступается в своём мифологическом аспекте.
если какое-то российское издательство начнёт выпускать, обязательно куплю.

такие вот анти-иллюстрации к известному многим The Complete Manual of S***de Цуруми Ватару.
двадцать с чем-то рисунков, демонстрирующих сам акт из заглавия в каком-то перевёрнутом, искажённом, "неправильном" виде.
с одной стороны, Каго нарушает нечто принципиально важное во взгляде на человека, отчего некоторые образы этого произведения смотрятся разве что через "травматическое созерцание" (факт осознания их приходит через время, сознание отказывается в полной мере принимать увиденное). тот сдвиг, который совершает Каго и который направлен именно что на шокирование зрителя, сводит человека только лишь к телу, к анатомической модели и/или кукле, с которой можно делать и на которой можно показывать всё что угодно. Каго - через свой отстранённый взгляд - сводит самоличную смерть до (шокирующе) ироничного образа, лишает её ореола возвышенности, отказывает ей в какой-либо романтичности (отчего это произведение даже можно считать своеобразной пропагандой, помогающей отвратить потенциальных суицидников от их планов). смерть здесь от невыносимого гротеска смешна и отвратительна в каждом своём моменте.
с другой стороны, Каго в чём-то размышляет о человеке. смерть становится некоторым продолжением самого человека: человек замкнут в своей роли, в образе, который он создаёт, и смерть в этом ваншоте только подчёркивает ту ограниченность, в которую вогнал себя человек. его слабость, его сила, деталь, его определяющая и его же, человека, исчерпывающая, и становятся причиной кончины.
***
в завершении хочется сказать, что после прочтения сложно стереть с лица ухмылку отвращения...

три короткие истории с прологом и эпилогом не блещут какой-то сюжетной замысловатостью и подчёркнутой оригинальностью. они наивны, в чём-то банальны. но, на мой взгляд, CLAMP осознанно выбирают именно этот подход. наивность и знакомость сюжета позволяет сместить акцент на ощущение, создаваемую атмосферу печальной (обречённой) романтики. получаются именно что зарисовки о чувстве.
кроме того, (сделаю предположение) сами истории здесь существуют именно ради самой эстетики. CLAMP подбирают сюжеты из числа тех, где их стиль будет выглядеть органично и ярко (особенно шикарно отрисованные волосами - для меня это самое красивое в этой манге).

небольшая неоконченная манга, которая работает со многими важными для Осии Мамору мотивами (политика, религия, бассет-хаунд) и оттого, на мой взгляд, сильно близка к его же аниме "Яйцо ангела". история об избранной и её служителях, которые, следуя по медленно разрушающемуся миру, должны найти ответы на вопросы и принять тот неминуемый апокалипсис, который развернулся как вокруг них, так и в их сердцах.
сама завязка манги уже интригует и обещает своему читателю большую историю, развивающуюся на нескольких планах. параллельно с политико-экономическим сюжетом (где важным становится мотив предательства и который заставляет вспомнить "Призрака в доспехах" с его проговариванием отношений между странами) звучит и классический сюжет путешествия, утяжелённый прозрачными религиозными мотивами и беспроигрышным мотивом о пути ребёнка и её защитника (в этом случае защитников три). и всё это реализовано посредством рисунка Кона Сатоси, который в финальных планах явно начинает вводить в историю важный для себя мотив едва заметного сдвига между реальностью и иллюзией (сном, бредом, галлюцинацией).
всё вышеуказанное звучит приятно. но нельзя не сказать, что сама по себе история тяжеловесна. политическая подоплёка, конечно, создаёт интересный контекст истории и - от своей принципиальной недостаточности - завлекает своего читателя в развитие истории, создавая ощущение "большого мира", однако на этом фоне сами герои и их линии в какой-то мере блекнут (что наверняка было бы исправлено, если бы манга была завершена). к сожалению, для этой манги факт собственной фрагментированности, оборванности не идёт на пользу. та недосказанность, ощущение большого, но именно что нереализованного потенциала не оставляет читателя, когда он закрывает книгу.

это история, которая полнится лёгкостью, воздухом, той особой завораживающей атмосферой, за которую и стоит любить всю мангу Асинано. работая с поэтикой и поэзией полёта (и так сближаясь с Миядзаки и Сент-Экзюпери), автор разворачивает поразительный в спокойствии, тишине и нежности рассказ о путешествии и взрослении в мире, который вдруг стал в десять раз больше. повседневность, живущая нюансами, простыми деталями, в разреженном лёгком рисунке Асинано обретает особый налёт таинственности, большой загадки - от простого фантастического допущения, загадки, которую не хочется тут же разгадывать, наоборот - хочется, как и герои, медленно приближаться к этой тайне, прикасаться к ней, боясь даже, что она, эта тайна, перестанет быть таковой.
и так эта история о полётах начинает звучать подобно сну, приятному движению к мечте, которая - как и горизонт - снова и снова отступает от героя (или же за одной желанной и уже достигнутой точкой (будь то та Башня или гора Фудзи) проявляется в синей дымке там, на горизонте, другая, столь же манящая и величественная) - и так до самого края этого мира.
Исаки на своём Кабе хочет двигаться - осознанно ли, случайно - к таинственному запределью, познать этот огромный мир. и потому концовка, на мой взгляд, в своей резкости, "оборванности" - это ведь выход за пределы, выход в тот мир, где герой и может наконец узнать всё, заехать на своём Кабе куда дальше горы Фудзи. Исаки как герой вырос из того мира фантазии. и потому эта конца - признание взрослости, признание возможностей. может, всё это и не так. главное, что и она сохраняет это ощущение манящей, завораживающей тайны.