Салюты🎆Фейерверки🎇

ОГНЕННЫЕ БУКЕТЫ
Пиротехнические забавы хорошо известны и популярны во всем мире. Но когда речь заходит о качестве исполнения фейерверков, пальма первенства в этом деле чаще всего отдается японцам. Нередко мастеров из Японии приглашают в другие страны для организации праздничных салютов. Сами японцы назвали это захватывающее дух и воображение действо ханаби — "огненные цветы".

История красочных фейерверков достаточно продолжительна. Едва человек изобрел порох – а это, как известно, произошло в Китае во времена Танской династии (618-907), – умельцы стали искать новинке применение. Нетрудно догадаться, что порох, а затем и сам секрет его приготовления перекочевали на Запад. Там достаточно быстро освоили производство и применение огнестрельного оружия. И уже оттуда, бумерангом, изобретение вернулось на Дальний Восток. Показательно, что Японию с возможностями пороха познакомили португальцы, а отнюдь не соседи-китайцы. Кроме зарядов для привезенных из Европы мушкетов португальские моряки показали самураям, как использовать порох для подачи дымных сигналов, видимых за многие километры. Вероятно, от этих сигнальных дымов (японцы их называли нороси) и берет отсчет развитие японской пиротехники.

Первый фейерверк японцы увидели в 1613 году. Тогда всесильный правитель страны Иэясу Токугава решил подобным образом придать особую торжественность своей встрече с Джоном Сарисом, эмиссаром английского короля Джеймса, приславшего властям Японии письмо с предложением установить торговые отношения. Правда, тот первый фейерверк был устроен не японским мастером, а китайским купцом. Зрелище столь поразило придворных Токугавы, что они с тех пор стремились воспроизвести нечто подобное при каждом удобном случае. Как бы то ни было, но уже третий сёгун династии Токугава – Иэмицу — считался заядлым любителем пиротехнических увеселений. Его увлечение "огненными цветами" разделяли и придворные. Все чаще они заказывали устройство фейерверков в часы своего излюбленного развлечения – вечерних прогулок на лодках вместе с красавицами-куртизанками по реке. Происходило это действо, как правило, у моста Рёгоку через реку Сумида. Особенность фейерверков состоит в том, что их нельзя производить камерно, при закрытых дверях, за стенами собственного сада, так, чтобы никто более этой красоты не видел. Поэтому удовольствие от развлечений столичной знати в полной мере разделяли и простые жители Эдо – купцы, солдаты, мастеровые.

Огромная популярность ханаби объясняется и еще одним фактором, скорее психологическим. Издревле японцы ценили краткий миг цветения сакуры, сливы, персика как наглядный образ быстротекущей жизни, как некую ступень в бесконечном круговороте буддийского перевоплощения. Каждый год по весне цветы раскрываются всего на день-два, чтобы затем погибнуть под безжалостными порывами ветров и дождей, как и сама человеческая жизнь, способная оборваться в любой момент. И это, как учила религия, надо воспринимать спокойно, без чувства сожаления и обиды. Любование цветами стало не просто удовольствием, но духовной потребностью для многих, своего рода национальной философией.

А чем отличаются "огненные цветы" от соцветий сакуры? Только еще большей краткостью своего существования, мигом, за которым следует новый мгновенный сполох или темень забвения. Очевидно, поэтому искусство фейерверка не только было восторженно воспринято в Японии, но очень скоро и органично стало плотью от плоти национальной культуры.

А далее произошло то, что неминуемо должно было случиться. Ханаби вошли в перечень национальных праздников – мацури, стали ежегодно по определенным дням проводиться в различных городах страны. Почин в этом опять же сделал сёгун – Ёсимунэ, восьмой правитель страны клана Токугава после Иэясу. В 1732 году Японию поразили бедствия – засуха, голод и холера, приведшие к гибели более 900 тысяч человек. Практически обезлюдел Эдо, население которого к тому времени превышало миллион человек. Чтобы умиротворить души погибших и отпугнуть злые силы, сёгун повелел ежегодно проводить на реке Сумида в столице праздничный фейерверк. В 1733 году по приказу сёгуна мастер-пиротехник (ханабиси) Яхэй Кагия запустил в воздух 12 ракет, что произвело настоящую сенсацию среди зрителей.

Надо понимать, что фейерверки, устраивавшиеся 270 лет назад, мало походят на нынешние праздники огня. У тогдашних пиротехников была очень скромная палитра цветов, создаваемая скудным набором химикатов – нитратом калия, серой, древесным углем. Эти компоненты, сгорая при достаточно низкой температуре, не способны были обеспечить многоцветья ханаби. "Огненные цветы" были исключительно красными, скорее даже бледно-оранжевыми. Лишь после "открытия" Японии иностранными державами в середине XIX века в страну стали поступать зарубежные товары, в том числе и химикаты, необходимые для фейерверков🔗. Вот тогда-то и начались творческие поиски японских ханабиси, продолжающиеся и поныне.

Именно японским мастерам принадлежит приоритет в разработке картины объемного взрыва, напоминающей своими очертаниями цветок хризантемы. В круглую картонную оболочку укладывается несколько слоев пороха разного цвета. При взрыве основного заряда десятки малых петард разлетаются на примерно одинаковое расстояние, создавая образ лепестков цветка. А сердечник взрыва полыхает разными оттенками, определяющимися количеством и составом слоев цветного пороха. Это — типичный пример заряда варимоно. Второй тип заряда — коваримоно – отличается от первого тем, что разлетающиеся из центра петарды сами при взрыве формируют маленькие "хризантемы". Таким образом, в небе возникает целый букет. Третий тип пиротехнического заряда — покамоно – дает отличную картину взрыва. На небе появляется россыпь мелких разноцветных звездочек, тянущих за собой при падении дымные хвосты.

В поисках новых рисунков ханаби мастера вначале пошли по пути наращивания объема и веса снаряда. Дошло до того, что в небо стали выстреливать ракеты, весящие почти центнер. Надо признать, что картина взрыва при этом бывает поистине потрясающей. Возникающий в небе шар достигает в диаметре 800 метров! Но подобная гигантомания имела и свою обратную сторону. Запускать большие ракеты допустимо только над водной гладью, даже не над рекой, а над заливом или в открытом море. Иначе разлетающиеся искры становятся потенциальным источником пожаров. Так и случалось неоднократно. Поэтому заряды особо крупного калибра постепенно были вытеснены "гирляндами". Пиротехники научились задавать необходимый темп и скорость запускам, превращая их в серию из нескольких сот последовательных вспышек, происходящих с разрывом в доли секунды. Это дало возможность воспроизводить в ночном небе многоцветные картины фонтанов, водопадов. Впервые японцы вывесили в небе "гирлянду", названную ими "Хризантемовое поле", в 1877 году. А ныне современная компьютерная техника позволяет закручивать в небе еще более длинные и замысловатые огненные рисунки. Они сочетаются с лазерными шоу и соответствующей музыкой.

Входит в моду т.н. креативная (созидательная) пиротехника, позволяющая воспроизводить в ночном небе графику – изображения бабочек, змей, птиц, рыбок, несложных иероглифов. Теперь при желании можно заказать огненное изображение лица какого-нибудь героя из популярного мультфильма. Впрочем, японские ханабиси готовы демонстрировать свое мастерство не только по ночам. Разработана методика запуска ракет, воспроизводящих при дневном свете картину разряда молнии.

Огромное число зрителей привлекают регулярно проводимые конкурсы ханабиси. Их ежегодно организуют в городе Исэ (префектура Миэ), в Цутиуре (префектура Ибараки), в Омагари (префектура Акита). Чтобы оценить размах и популярность праздненств фейерверков, достаточно упомянуть, что каждый год в Японии проводится до 7 тысяч ханаби.

ХАНАБИСИ
Если в России красочные фейерверки обычно устраивают в дни национальных праздников, торжеств, то в Японии они – явление совершенно самодостаточное. Для их проведения не требуется особого повода, кроме желания скрасить рутину трудовых будней. Конечно, выдумка и умение фейерверкеров придают каждому такому действу ощущение новизны, однако в остальном антураж события неизменен на протяжении веков. Поглазеть на буйство пиротехники собираются и старые и малые, одетые подчеркнуто по-домашнему в легонькие халатики юката, с бутылками пива или мороженым в руках. И реакция на особенно удачные картины, возникающие в темном ночном небе, традиционна. Если в театрах принято поддерживать артистов криками "браво!" и "бис!", то японцы залпы ракетниц сопровождают возгласами "кагия!" и . Вероятно, далеко не все японцы понимают смысл этих криков, а ведь это — традиционная дань уважения древним мастерам огненной профессии ханабиси.

В начале XVIII века лидерство среди мастеров пиротехники захватила семья Кагия из города Эдо. Отличившийся в организации фейерверков, проводившихся по заказу сёгуна, мастер Яхэй Кагия руководил в столице работой небольшого предприятия, где трудились около десятка человек, в основном, как это велось у японских ремесленников, родственники – дети, племянники. Монополия семейства Кагия на производство ханаби — фейерверков – была прервана появлением новой блестящей звезды на этом профессиональном небосклоне. Некто Тамая (имени его не сохранилось), работавший долгое время подмастерьем у Кагии, однажды сумел внести свои оттенки в рисунки огненных сполохов. Мастера стали конкурировать между собой к вящему удовольствию зрителей. Вот тогда-то и стали раздаваться на берегах реки Сумида в Эдо крики "кагия!" и "тамая!".

Трудно сказать, кто из двух ханабиси был талантливее, все решил однажды случай. Во время очередного фейерверка, устроенного Тамая, от летящих искр загорелись дома, и целый квартал выгорел дотла. Разгневанные городские власти обратились к сёгуну, а тот своим указом запретил Тамая, членам его семьи и ученикам впредь заниматься устройством фейерверков. Что дальше случилось с семьей Тамая, да и была ли она, неизвестно, но память о его мастерстве сохранилась в гравюрах японских художников да в криках "тамая!", по сей день раздающихся во время фейерверков.

Сейчас в Японии работает более десятка компаний, профессионально занимающихся устройством фейерверков — ханаби. На ежегодных творческих конкурсах представители каждой фирмы стремятся закрепить пальму первенства за собой. Но наибольшим авторитетом на рынке этих услуг пользуется старейшая компания "Сокэ Ханаби Кагия", прямой наследник мастерской Яхэя Кагия. Возглавляет эту фирму 34-летняя Акико Амано, 15-й после пра-пра-пра.... деда Яхэя за прошедшие 340 лет ханабаси в семье.

Что является главным в профессии ханабиси? Возможно, кто-то решит, что все секреты кроются в подборе порохов, в составлении хитроумных зарядов. Но сами ханабиси единодушно заявляют, что в их работе на первом месте – безопасность. Необходимо продумать и организовать огненное действо так, чтобы не было ни единого несчастного случая, ни единого случайного возгорания. Работа с порохом – не для дилетантов. В этом когда-то убедилась и Акико Амано. Однажды она оказалась в зоне запусков, когда стартовую электронную систему случайно замкнуло. "В тот момент я увидела Бога огня, – утверждает Акико. – Вокруг бушевало пламя. Я поняла, что оказалась там, где дозволено пребывать лишь божеству". Лишь чудом девушке удалось уцелеть.

Надо признать, что подобные случаи в практике японских ханабиси чрезвычайно редки. Законом предписано, что к зоне запусков посторонним нельзя приближаться на сотни метров. Установлена полоса безопасности для каждого типа зарядов. Иные ракеты можно запускать исключительно над морем или большой акваторией. И эти ограничения соблюдаются достаточно жестко. Поэтому не стоит удивляться тому, что в Японии, в отличие от многих других стран, не бывает роковых случайностей при организации фейерверков. Самое страшное, что может произойти и иногда происходит – попасть в давку в толпе зрителей, собравшихся поглазеть на ханаби. Неоднократно случалось, что под весом зрителей обрушивались в воду мосты. Так было в древности, когда во время фейерверка рухнул деревянный мост Рюгоку над рекой Сумида в старом Эдо. Так случилось и в наши дни в Кобе, когда под весом толпы провалился мост в Акаси, приведя к многочисленным жертвам. Но никто в таких случаях не обвиняет мастеров-фейерверкеров. Тут скорее вина городских властей, вовремя не проверивших качество устоев и покрытия мостов.

Как это характерно для многих профессий японских ремесленников, настоящий мастер должен быть докой в своем деле, знать все процессы от начальной до конечной стадии. То же в полной мере относится и к мастерству ханабиси. Однако в последнее время в этой профессии стали происходить процессы диверсификации. Теперь петарды и ракеты готовят одни мастера, а запускают их в воздух другие. Подобная специализация произошла и в компании "Сокэ Ханаби Кагия". Теперь Акико Амано не берется за разработку и составление новых рецептов взрывчатых смесей. Достаточно того, что она дает мастерам хорошо аргументированный заказ на пиротехнические изделия, отвечающие ее планам. Сама же Акико занимается дизайном огненного праздника, прорабатывая его в мельчайших деталях с тем, чтобы все действо напоминало отлично срежиссированный спектакль, танец огня в постановке именитого хореографа. Расписание запусков ракет у нее прописано с не меньшей тщательностью, чем партитура для оркестра. Важен каждый момент, каждый миг. Обычно длительность ханаби составляет полтора часа, иногда чуть меньше. И шоу надо построить таким образом, чтобы зрители не зевали в утомлении, а с нетерпением ждали нового запуска, чтобы последний залп сопровождался не просто криками восторга, но и вздохом сожаления по поводу завершения праздника.

Не стоит упускать из виду и финансовую составляющую этого ремесла. За полтора часа одного ханаби в небо взлетает до 20 тысяч петард. Иные из зарядов стоят от 10 до 100 тысяч йен (100-1000 долларов) каждый. А некоторые "звездочки", пользующиеся особым спросом, производители поставляют по цене 600-700 тысяч йен. Легко подсчитать, что себестоимость праздника исчисляется десятками миллионов йен. Естественно, все оплачивается из казны организатора фейерверка – мэрии, муниципалитета. Но в последние годы застой, наметившийся в экономике страны, несколько остудил интерес местных властей к подобным развлечениям. Заказы на ханаби стали скромнее. Но совсем отказаться от устройства фейерверков японцы не могут. Без этого жаркие летние вечера будут казаться людям еще знойнее, еще несноснее. Поэтому спрос на творчество ханабиси, очевидно, сохранится на очень долгую перспективу.