Быть счастливым или вписываться в общество?
Это последняя режиссерская работа Исао Такахаты (1935–2018), сооснователя студии, наставника и друга Миядзаки. До этого он не снимал полного метра больше 10 лет из-за кассового неуспеха «Моих соседей Ямада» (кстати, отличное аниме).
«Сказание о принцессе Кагуя» это адаптация народной сказки, поэтому фильм имитирует традиционную японскую живопись, будто нарисован тушью и акварелью на рисовой бумаге. Похоже на большой эпизод «Горы самоцветов», где создатели часто подражали народным стилям.
Это неторопливое аниме о скоротечном взрослении девушки, что явилась с Луны. Фильм долго смакует пейзажи, детали быта эпохи Хэйан, и наполнен тем, что японцы зовут «моно-но аварэ» – печальное очарование вещей. То, за что я вообще когда-то полюбил аниме.
Перед отправкой обратно на Луну (метафора смерти) Кагуя сожалеет, что жизнь на Земле прошла зря. Ведь счастье было в ручном труде, прогулках на природе и искренности, а не в стопках дорогих кимоно, бессмысленных церемониях и статусе, что навязывал ей опекун.
Ощущение, что я тоже проживу дурацкую жизнь, было таким же сильным, как после прочтения «Смерти Ивана Ильича» Толстого. Может, и правда счастье не в полной до отказа корзинке на «Вайлдбериз» и кружочках из дорогой кофейни? Да не, бред какой-то.
Это последняя режиссерская работа Исао Такахаты (1935–2018), сооснователя студии, наставника и друга Миядзаки. До этого он не снимал полного метра больше 10 лет из-за кассового неуспеха «Моих соседей Ямада» (кстати, отличное аниме).
«Сказание о принцессе Кагуя» это адаптация народной сказки, поэтому фильм имитирует традиционную японскую живопись, будто нарисован тушью и акварелью на рисовой бумаге. Похоже на большой эпизод «Горы самоцветов», где создатели часто подражали народным стилям.
Это неторопливое аниме о скоротечном взрослении девушки, что явилась с Луны. Фильм долго смакует пейзажи, детали быта эпохи Хэйан, и наполнен тем, что японцы зовут «моно-но аварэ» – печальное очарование вещей. То, за что я вообще когда-то полюбил аниме.
Перед отправкой обратно на Луну (метафора смерти) Кагуя сожалеет, что жизнь на Земле прошла зря. Ведь счастье было в ручном труде, прогулках на природе и искренности, а не в стопках дорогих кимоно, бессмысленных церемониях и статусе, что навязывал ей опекун.
Ощущение, что я тоже проживу дурацкую жизнь, было таким же сильным, как после прочтения «Смерти Ивана Ильича» Толстого. Может, и правда счастье не в полной до отказа корзинке на «Вайлдбериз» и кружочках из дорогой кофейни? Да не, бред какой-то.