«Киберпанк» (от «cybernetics» — кибернетика и «punk») как субжанр (поджанр) научной фантастики обычно описывает мир будущего, в котором развиты информационные и вычислительные технологии, но при этом глубокий социальный и нравственный упадок. Технологии стали более развиты, но счастья людям это не принесло. Но это готовая формула «High tech, low life», которая не отражает всей полноты явления киберпанка, являясь лишь довольно упрощённым штампом.
В 1983 году в журнале А. Азимова Amazing Science Fiction Stories выходит рассказ писателя-фантаста Брюса Бэтке «Киберпанк», повествующий о юноше, попавшем в тусовку панковатых хакеров и начавшем с помощью дешёвых, но мощных портативных ПК сначала воровать деньги, а потом и бунтовать против своих родителей, когда те начали решать проблему пубертата.
Впрочем, к киберпанку как таковому рассказ Бетке не имеет прямого отношения.Я написал рассказ ранней весной 1980 года, и с самого первого наброска он назывался «Киберпанк». Называя его так, я активно пытался изобрести новый термин, который подчеркивал бы противопоставление панковских взглядов и высоких технологий. <...>
Дети, которые взломали мой компьютер; их дети должны были стать Священным Ужасом, сочетая этическую пустоту подростков с техническим совершенством, о котором мы, взрослые, могли только догадываться. Кроме того, родители и другие взрослые авторитетные фигуры начала XXI века были бы очень плохо подготовлены к тому, чтобы иметь дело с первым поколением подростков, которые выросли по-настоящему “говорящими компьютерами”. И если вы думали, что панки на мотоциклах – это проблема, просто подождите, пока не встретите...* Не было подходящего слова, чтобы как-то назвать их. Поэтому я решил создать и определить это слово.
Как я на самом деле создал это слово? Я думаю, так возникает любое новое слово: через синтез. Я взял несколько корней — кибер, техно и др. – смешал их с кучей терминов, обозначающих социально дезориентированную молодежь, и пробовал различные комбинации, пока одна просто не показалась правильной.
<...> Причины, по которым я это сделал, были чисто эгоистичными и рыночными: я хотел дать своей истории краткое название из одного слова, которое запомнили бы редакторы.
Мне сказали, что моим главным вкладом [в лит. движение киберпанков] было создание стереотипа панк-хакера с фиолетовым ирокезом. Что странно, потому что ирокез Рэйно был белым.
В декабре 1986 года вышел в свет сборник «Зеркальные очки: Антология киберпанка».1984. [известный критик и редактор Гарднер] Дозуа, вернувшись к полемике о «поколении 80-х», начатой его прошлогодней антологией «Лучшие вещи года», отечески заявил: «Если говорить о некой упрямой эстетической „школе“, то таковой, скорее всего, будет группа писателей, специализирующихся на супержёсткой перетехниченной белиберде, к которым по чистой случайности прилипло имя „киберпанки“, – это Стерлинг, Гибсон, Шайнер, Кэдиган и Бир». Однако в это же время в широких кругах использовались и другие варианты названия для данной группы писателей. Так, «The Village Voice» в рецензии на «Нейромант» Гибсона применил термин «техно-панк». Сами же киберпанки начали пользоваться термином «неоклассицисты» (публично) или «писатели в зеркальных очках» (между собой). Позже Стерлинг даже подготовил антологию с рабочим названием «Манифест зеркальных очков»*.
1985. Чарльз Плэтт, рассматривая данную группу в своем фэнзине «REM», написал: «Если „киберпанки“ хотят, чтобы их воспринимали всерьёз (а их книги этого, несомненно, заслуживают), то первое, что им нужно сделать, – это выбрать себе ярлык поприличнее... Даже такой неопределенный ярлык, как „модернисты“, и то смотрелся бы лучше». Однако вскоре, в декабре, Дон Кеннеди озаглавил свой критический обзор в журнале «Twilight Zone» так: «Твердая, мягкая и киберпанк» – верный признак того, что термин проник в общеупотребительный лексикон.
1986. Норман Спинрад напечатал в «НФ журнале Айзека Азимова» статью, где для группы, как он выразился, «так называемых „киберпанков“», предложил название «нейромантики». В «Локусе» появилось письмо Джона Ширли, который, возмущаясь неаккуратным обращением с киберпанковской «обоймой», в частности сказал: «Кое-кто утверждает, что я приветствовал термин „киберпанк“. Я заявляю, что этот кто-то искажает мои слова. Я больше предпочитаю формулировку „Движение“ или даже термин „нейромантики“, предложенный Спинрадом». А вот Руди Рюкер в фэнзине «REM» заметил, что термин «киберпанк» «легко запоминается и заставляет вас думать. Этот термин – образец квалифицированного кодирования. И еще мне очень нравится эта ассоциация с панками... Я горжусь, что я – киберпанк». Гибсону же, напротив, кажется, что «спинрадовский термин „нейромантики“ раздражает даже больше, чем „киберпанки“ Гарднера». И еще одна статья появляется опять-таки в «Журнале Айзека Азимова». Ее автор, Майкл Суэнвик, употребив этот термин как нечто само собой разумеющееся, бесхитростно заявляет, что движение уже умерло, и объединяет киберпанков и гуманистов в одну общую группу – постмодернистов.
454x667 И хотя новое движение в НФ на тот момент уже устоялось, «Зеркальные очки» – первый сборник работ «писателей в зеркальных очках», отредактированный одним из зачинателей, что придавало заглавию книги дополнительную убедительность. Если Дозуа запечатлел «киберпанк» чернилами, то Брюс Стерлинг выгравировал его на камне. С момента изобретения этого слова в 1980 году у него, как сказал Бетке, «сложилась довольно интересная собственная карьера».Данная книга представляет авторов, заявивших о себе в этом десятилетии. Преданность Культуре восьмидесятых объединила их в группу нового движения в научной фантастике. Движение это быстро заметили и наградили множеством ярлыков: Радикальная твердая НФ, Техники вне закона, Волна восьмидесятых, Нейромантики, группа «Зеркальные очки». В ранние восьмидесятые все эти лейбы клеили, сдирали, но пристала только одна ‒ киберпанк.
НФ с самого своего начала, в романе «Франкенштейн, или современный Прометей» Мэри Шелли, продемонстрировала, что́ наука может сделать с человеческим телом. В результате "пророчества" Ницше в романе «Так говорил Заратустра» о приходе сверхчеловека, а также бурного прогресса научно-технической мысли в XX веке родилась философия постгуманизма, провозглашающая эволюцию человека с помощью технологий, ставшая значимой темой НФ. В 1923 г. в свет выходит роман "Заводной человек", повествующий о путешественнике во времени, который помимо прочего делится историей о том, как женщины для управления агрессивными мужчинами встроили им в головы часовые механизмы. Вместе с этим фантасты начала XX века рисовали не самые привлекательные техногенные миры в антиутопиях (Замятин, Хаксли). Однако смешать всё это в гремучий коктейль получилось у Альфреда Бестера в романе «Моя цель – звёзды». В произведении изображён мир выродков и гротеска, на фоне которого разворачивается история несчастного Гулливера Фойла. В этом мире мегакорпорации, столь же могущественны, как и правительства. Переживший крушение корабля и объявленный в галактический розыск, Фойл ради мести превращает своё тело в настоящую машину смерти. Роман Бестера во многом предвосхитил творчество киберпанк-движения, но ему пока кое-чего не доставало. Ближе к концу произведения главгерой заявляет, что Земля – его нация, его дом глубоко в космосе, а его цель – звёзды, т.е. перефразирует одного из отцов ракетостроения Джона Парсона: «Возможно, ракетостроение не является моей истинной целью, но это чертовски мощный двигатель. С Телемой в качестве моей цели и звёздами, моим предназначением и моим домом, я устремил свой взор ввысь». Это пока ещё положительная вера в прогресс и человеческой возможности классической модернистской НФ.
Чего же не хватало? Достаточно посмотреть, в какое время, в какой социокультурной среде возникает киберпанк. Да и присмотритесь к самому слову киберпанк.
- Кибер. Третья научно-техническая революция.
1438x813
1024x576
1024x767 В 1948 г. американский ученый Норберт Винер выпустил трактат "Кибернетика" (1948). По его определению, кибернетика — это наука об общих законах получения, хранения, передачи и обработки информации. Одним из постулатов кибернетики является утверждение, что принципы управления в живом мире и в мире машин идентичны, а значит, машины могут имитировать свои живые аналоги. Однако не стоит думать, что законы этой науки применялись только в области электронно-вычислительной техники. В середине 50-х гг. в Советском Союзе (мораторий на кибернетику тогда уже был отменен) группа ученых из Института протезирования и протезостроения представила первый протез, на 70% имитирующий живую конечность. Принцип так называемого биоэлектрического протеза был основан на том, что любая мышца в живом организме при сокращении выделяет электрический импульс очень малой силы. По этому импульсу можно определить, какая мышца сократилась и какой силы было сокращение. Поскольку при потере часть мышцы оставалось в культе, ее можно было использовать для управления протезом. Искусственная нога или рука одевалась на культю, а специальные электроды передавали импульс моторчикам, двигающим пальцы и кисть (или стопу). Таким образом, были имитированы некоторые функции управления механическим движением тела. Биоэлектрические протезы широко используются до сих пор. Винер видел протез и встречался с советскими учеными, назвав это изобретение одним из главных в истории кибернетики.
В 1960 Австро-австралийский учёный Манфред Клайнс и американский медик Натан Кляйн опубликовали эссе «Киборги и Космос». Они предложили техническую адаптацию человека к условиям окружающей среды космического пространства в качестве альтернативы созданию искусственной атмосферы земного типа в космических кораблях. Отправной точкой этих соображений является естественная эволюция, которая понимается здесь как прогрессивное приспособление организмов к новым условиям окружающей среды. С помощью биохимических, физиологических и электронных модификаций люди должны преобразиться в «саморегулируемую систему человек-машина» для своего выживания в условиях космоса. Бравые мужи предлагали заменить космонавтам все органы, чтобы летать к звездам было легче – сердечко стимулировать модными тогда амфетаминами, а вместо легких прикрутить ядерный реактор. Они же создали термин "киборг" - сокращение от "кибернетический организм".
Всё в том же 1960 г. все в MIT был сконструирован первый HMD-монитор (Head Mounted Display) – дисплей, закрепляемый на голове. Два проектора крепились за ушами и через специальные полусеребряные зеркала передавали изображение прямо на сетчатку человеческого глаза.
В 1965 г. сотрудники MIT Лоуренс Робертс и Томас Меррилл соединили через обычную телефонную линию компьютер TX-2 в Массачусетсе и компьютер Q-32 в Пало-Альто, шт. Калифорния. Это была первая обширная компьютерная сеть. Через три года, в августе 1968 г., Лоуренс Робертс в составе исследовательской группы, финансировавшейся Министерством обороны США, создает спецификацию на сеть ARPANET, которая стала непосредственной предшественницей Интернета. Наконец в 1969 г. Деннис Ритчи, сотрудник Bell Laboratories, создает ОС Unix под микропроцессор DEC PDP-7.
В 1967 г. сотрудник Bell Helicopters Губерт Аптон (Hubert Upton) представил портативный компьютер с HMD-монитором для чтения по губам.
В 1968 г. на ежегодной Осенней компьютерной конференции Дуглас Энгельбарт продемонстрировал систему NLS (oN Line Sistem) — персональный компьютер, управляемый клавиатурой, которую можно было держать в одной руке.Интересно, что NLS имел встроенный текстовый редактор и мог служить портативной библиотекой с возможностью "расшаривания" документов.
70-е с полным правом можно назвать десятилетием первого контакта рядового человека с компьютером. В первой половине десятилетия электронные машины претерпевали изменения, приведшие в 1975 г. к появлению первого PC - Altair 8800. Габариты ЭВМ постепенно уменьшались, и это не могло не отразиться на образе суперкомпьютеров в киберпанковской литературе и кино. Первый микропроцессор Intel 4004 полностью опровергнул все представления о будущем современных технологий. Несмотря на то что компьютер начинал входить в дома рядовых граждан, в научной фантастике продолжал преобладать образ опасной машины. Киборг и персональный компьютер действует уже не из секретной лаборатории, а среди обыкновенных людей, в самом сердце общества, окутывая его незаметной информационной паутиной.
Официальное рождение киберпанка в середине 80-х сопровождалось победным шествием IBM PC (1981) и Windows (1985).
Наконец, в 1984 году в Японии в течение нескольких месяцев на различных заводах вышедшими из-под контроля роботами было убито четыре человека.
Так третья научно-техническая революция дала возможность перейти к новому постиндустриальному обществу.
1024x767 При этом киберпанк несёт постмодернистское разочарование в прогрессе, вера в который была характерна для классиков НФ. Герои киберпанка практически не бороздят космические просторы, а борются за выживание в трущобах грода или космической колонии. Они не в старой аналоговой фантастике с инопланетянами и механическими роботами, а зачастую в цифровой. Почему так? 1980-е – время космического разочарования. Взрыв «Челленджера» поставил точку в фантастических романах про бравых янки, спасающих мир от нападения «факин спейс инвейдерс». Люди поняли, что ни они, ни их дети никогда не полетят на Альфу Центавру. Трагичное блеяние Рейгана о начале разработки СОИ прозвучало как эпитафия всей космической программе США.
В общем, киберпанк появился как попытка группы молодых авторов художественно осмыслить последствия компьютерной революции XX века и выпускать более актуальную НФ. Но у них не было уже оптимизма фантастов прошлого, верящих в победу рациональности и добра в человеке.
Мы считали, что научная фантастика должна брать пример с настоящего — компьютерных технологий, корпоративных структур власти, экономического господства Японии — а не несбыточных мечтаний мировых правительств и Галактических федераций середины века.
Мне нужно было своё пространство в научной фантастике. Космические корабли уже набили оскомину и меня они не цепляли. Так что мне нужно было что-то, что бы заменило космос и звездолёты. Однажды, гуляя по Ванкуверу, я увидел салон игровых автоматов – новинку тех дней. Дети, игравшие в них, были так увлечены, что, казалось, они хотят попасть внутрь этих игр. Реальный мир для них исчез. Его место заняла "машина". (Уильям Гибсон)
Мы уже живем на фоне изо дня в день совершаемых отчаянных поступков, имеющих непредсказуемые последствия для всего мира... Мы отучились отказываться от чего-либо по нравственным основаниям. Мы — общество, которое не способно даже отойти от пропасти, которой нам угрожают героин и водородная бомба... Почуяв запах денег, мы сметаем на своем пути все барьеры... Сама человеческая мысль в своей невероятной ипостаси компьютерных программ сегодня тиражируется и становится товаром. Даже содержимое наших мозгов не является более сокровенным; напротив, человеческий мозг — первейшая цель постоянно набирающего обороты исследования. И к черту все онтологические и духовные проблемы. Представление о том, что в этих условиях Человеческая Природа непременно подчинит себе Большую Машину, – просто глупость.
Знаете, почему компьютеры и сеть безопасны для человека? Потому что мы постоянно напоминаем об их опасности. Не пренебрегайте нашими предостережениями. (Уильям Гибсон)
- Панк как контркультурное движение группы фантастов в борьбе за актуальную НФ.
Прежде чем получить крещение, существовало просто «Движение» писателей-единомышленников. Их объединял самиздат Брюса Стерлинга «Дешёвая правда». Авторы, вроде Джона Ширли, передавали в этот информационный бюллетень свои статьи под псевдонимами, шумно рекламируя при этом работы своих товарищей и подвергая нападкам традиционную научно-фантастическую литературу.Самый яркий пример конфликта между литературными поколениями – это, конечно, 60-е годы, когда полемика вокруг «новой волны» едва не переросла в побоище. По одну сторону баррикад были молодые писатели, только-только пришедшие в жанр и не желавшие терпеть его ограничений (табу на секс, простой «естественный» язык прозы, доминирование идеи над характерами), а по другую – их предшественники, вдруг обнаружившие на себе ярлык «старая волна» и не желавшие никаких новых веяний (секс, «экспериментальная» проза, превалирование настроения или характеров персонажей над идеей), которые замутили бы их тихую заводь.
В 80-е годы в фантастику пришло новое поколение. Однако на сей раз, когда армия торжественным маршем подошла под стены Вечного Города, она вдруг обнаружила, что его никто и не думает защищать. <…> Поколение, о котором я хочу рассказать... я буду называть их постмодернистами... термин... достаточно точно отражает широко распространившуюся среди них тайную веру, что только при их поколении НФ достигнет наивысшего расцвета...
Писатели первой группы [«новая волна НФ»], «гуманисты»… возможности фантастики используют для исследования больших философских проблем, иногда религиозных по своей природе.
Другая же группа получила прозвище «киберпанки». Для их фантастики характерны описания мира будущего, основанного на высоких технологиях и широком применении компьютеров, чрезвычайно плотная, «сбитая» проза и близость к панковским взглядам, включая антагонизм к любым властям и яркие, изобретательные детали. Это прежде всего Уильям Гибсон, Брюс Стерлинг, Льюис Шайнер, Грег Бир, возможно, Руди Рюкер и, отчасти, Пат Кэдиган.
Подробнее об этом смотрите в документальном фильме «Неизведанные территории».Так ведь киберпанки вовсе не были отъявленными экспериментаторами. Мы просто хотели продраться в прошлое через всю эту коммерческую дребедень вроде книжек Пирса Энтони, чтобы покрепче уцепиться за истинные корни жанра.
Киберпанки пишут об экстази и полётах в киберпространстве, а Жюль Верн писал об экстазе и полётах на воздушном шаре. И если отрешиться от исторических деталей, сразу убедишься, что речь идёт об одном и том же.
Как и панк в музыке, киберпанк — это, в некотором роде, возвращение к истокам. Наверное, киберпанки являются первым НФ-поколением, не только воспитанным на литературной традиции научной фантастики, но и выросшим в по-настоящему научно-фантастическом мире. Для них техника «твердой» НФ, её экстраполяция и технологическая грамотность — это не просто литературные приёмы, но также и ежедневная необходимость. С их помощью киберпанки стремятся к адекватному восприятию окружающего мира...
youtube- Кибер+панк
Как правило, в рассказах направления киберпанк фоном служит некая система, подавляющая жизнь самых обыкновенных людей — ею может быть деспотическое государство, группа крупных господствующих корпораций или фундаментальная религия. Системы совершенствуются с помощью различных технологий (сегодня развитие некоторых из них идет со скоростью, выбивающей из колеи многих), в частности информационной технологии (компьютеры, средства массовой информации). Это служит усилению системы за счет ограничения свободы выбора тех, кто находится внутри системы. Часто такая технологическая система распространяется и на её "человеческие" составляющие – через пересаженный мозг, протезированные конечности, созданные путем биологической и генной инженерии органы и т. д. Сами люди становятся при этом частью "Машины". Такова "кибернетическая" сторона киберпанка. Тем не менее, в любой культуре, цивилизации всегда существуют те, кто живет на её обочине, на краю: это не только уголовники, отбросы общества, но и люди "не от мира сего", и просто те, кто выбирает свободу ради свободы — иначе говоря, маргиналы системы. Литература киберпанк избирает своими героями именно таких людей, а зачастую делает акцент на способы, которыми они обращают технологические достижения к своей выгоде. Такова "панковская" сторона киберпанка.
Говоря об этом, стоит разделять два разных явления: литературное движение контркультурных авторов НФ и литературный субжанр ими популяризированный. Начнём с первого.
Теперь о самом субжанре. Как же его определяли сами сторонники движения?...В литературе конца ХХ века киберпанк ‒ это группа молодых англоязычных авторов, пишущих технотриллеры на новом, специфическом материале. <...> Киберпанк ‒ это нечто вроде музыкальной "могучей кучки".
Таким образом, киберпанк не столько сетевой технотриллер о хакерах в трущобах или компьютерах да сети, сколько воплощённое авторское видение того, что человек может сделать с человеком при помощи технологий третьей научно-технической революции, чем может стать человек или само понятие о человеке в новую цифровую эпоху.Возьмём для примера лабораторную крысу, в чей мозг вживлены электроды. Как вы посмотрите на то, если она начнет страстно проповедовать то, что в конце концов Природа Грызунов восторжествует? Почти всё, что мы делаем с крысами, можно проделать и с человеком. А с крысами мы можем сделать многое. Об этом нелегко думать, но это правда. Она не исчезнет, если мы закроем глаза. Это и есть киберпанк.
Возьмем "Франкенштейна" Мэри Шелли, одну из книг, создавших научную фантастику как жанр. С точки зрения киберпанка, "Франкенштейн" ‒ это "гуманистическая" НФ. В "Франкенштейне" заявляется, что существуют Вещи, Которые Человеку Знать Не Следует. Этот моральный закон не приводится в исполнение людьми ‒ смертные не могут понять суть этого закона, в нём есть нечто родственное воле богов. Hubris (гордыня) должна найти nemesis (возмездие) ‒ такова природа нашей Вселенной. Доктор Франкенштейн совершает леденящее кровь преступление, преступление против души человеческой, и возмездие настигает его, причём в роли Немезиды выступает творение его собственных рук ‒ Чудовище.
Давайте теперь представим киберпанковскую версию "Франкенштейна." В этом воображаемом произведении Чудовище стало бы исследовательским проектом некой мега-корпорации. Чудовище по-прежнему может стремиться утолить свою жажду крови, и жертвами станут, скорее всего, случайно попавшиеся ему под руку люди. Но когда он все это сотворит, ему не позволят отправиться на Северный полюс, цитируя байроновские строки. Чудовища киберпанка не исчезают так просто. Они уже бродят по улицам. Они рядом с нами. Возможно, что и мы являемся Чудовищами. Чудовище будет защищено авторским правом, и их будут изготовлять во всем мире. Скоро все Чудовища будут работать посудомойщиками или официантами в низкопробных забегаловках.
В соответствии с моральным кодексом киберпанка мы уже знаем Вещи, Которые Человеку Знать Не Следует... Во вселенной киберпанка мысль о том, что существуют некие священные границы, в которых будет придерживаться человек ‒ заблуждение. Священных границ, защищающих нас от самих себя на существует.
Этот "антигуманистический" подход в киберпанке не есть лишь некий литературный субститут для эпатажа мещан, это объективный факт культуры конца ХХ века. Киберпанк не изобретал данную ситуацию, он всего лишь отобразил её.
Любое произведение ‒ это продукт своего времени, а политический, экономический и социальный контекст непременно влияет на искусство. А искусство, в свою очередь, становится зеркалом, отражающим страхи, переживания или, наоборот, надежды людей той эпохи. Так и киберпанк - это литература, старавшаяся отразить видение будущего контркультурных людей 1980-х гг.В киберпанке есть несколько центральных тем. Тема вмешательства в человеческий организм [постгуманизм]: протезы конечностей, электросхемы-имплантаты, пластическая хирургия, генетическая модификация. Ещё мощнее звучит тема вмешательства в человеческий разум [трансгуманизм]: интерфейс мозг-компьютер, искусственный интеллект, нейрохимия ‒ техника даёт новое, радикальное определение человеческой природе, природе личности.
...техническая сторона дела меня и не интересует. На самом элементарном уровне компьютеры в моих книгах — это метафора человеческой памяти.Ларри Маккафри. Ключ без права передачи (беседа с Уильямом Гибсоном) // MEGA 5'91, С. 7-11.
В 1982 г. вышли фильмы «Трон» и «Бегущий по лезвию», которые максимально полно выразили эстетику нового субжанра НФ. В фильме «Трон» визуализация виртуального пространства показана за два года до выхода «Нейроманта» Гибсона, хоть это и было, скорее, стилизованное фэнтези про попаданца, нежели история о людях, объединённых «консенсуальной галлюцинацией». А «Бегущий по лезвию» Ридли Скотта... если нужно показать, как выглядит киберпанк, нет лучшего примера для иллюстрации, чем этот фильм. Однако в плане содержания это обычная НФ о роботах в духе А. Азимова и Р. Шекли (там тоже были мегакорпорации), разодетая в неонуарный наряд.
Сходство мира «Бегущего по лезвию» и мира, придуманного Гибсоном, объясняется просто. Оба произведения заимствовали элементы у французских комиксов для взрослых Metal Hurlant, которые выходили в США под названием Heavy Metal.
Именно роман «Нейромант» стал каноничным произведением в жанре, создав, по сути, образец того, как надо делать, чтобы получился киберпанк. Хакеры-наркоманы, импланты, государства, ослабленные военным конфликтом, могущественные корпорации и, разумеется, бегство от реальности в цифровой мир. Гибсон в романе показывал, что развитие технологий может привести нас не к звёздам, а к новой форме существования человеческого общества, к социальной революции.Я даже не знал, что Тиба существует, так что мне пришлось создавать некую фантазию на тему Детройта. Детройтом ведь никто не гордится. Это просто грязная отвратительная окраина. Я начал использовать её, так как этот образ обладал ярко выраженной особенностью. (Уильям Гибсон)
Стерлинг, будучи новатором и лидером по натуре собрал вокруг себя костяк писателей фантастов, позже называемых – киберпанки, которые создали своеобразный пласт, олицетворяя всё направление. Сам же Брюс собрал и отредактировал киберпанковский сборник Mirrorshades, в котором и были собраны короткие опусы его коллег-фантастов.Я бы определённо назвал его провидцем. Если бы он не написал «Нейроманта» тогда, когда он это сделал, то мир, какой он есть, не существовал бы. У нас всё равно были бы компьютеры, интернет и киберпространство. Но всё это было бы другим, если бы люди, работавшие над всем этим, однажды не прочитали «Нейроманта» и не сказали: «Классная идея! Давайте попробуем воплотить её в жизнь. (Джек Уокман)
Периодизация киберпанка:
0. Предтечи.
«Уничтоженный» [«Человек Без Лица»] (1952) и «Моя цель ‒ звёзды» [«Тигр! Тигр!»] (1956) Альфреда Бестера
В первом романе описана трагедия "Эдипа" 24 в. ‒ Бена Рейча, сверхбогача с металлическим экзоскелетом, убившего родного отца в состоянии "помутнения подсознания"; ему старается помешать полицейский-телепат (перевёрнутый детектив), а также преследует больная совесть в облике "ментального фантома", Человека Без Лица.
Во второй книге представлен ещё один вариант (не менее экстравагантный) далёкого будущего, в котором цивилизация на Земле загнивает, а телепортация (правда, лишь "прыжками" на расстояние до 1000 миль) позволяет решить транспортные проблемы. Герой Галли Фойл, движимый жаждой мести за допущенную в отношении него несправедливость, после мн. трансформаций становится трансцендентным, богоподобным мессией. Нехитрый сюжет позволяет Б. провести читателя через цепь рассуждений к мысли о том, что человеческая раса выживет, откроет в себе нов. духовные ресурсы только под угрозой полного самоуничтожения.
Во второй книге представлен ещё один вариант (не менее экстравагантный) далёкого будущего, в котором цивилизация на Земле загнивает, а телепортация (правда, лишь "прыжками" на расстояние до 1000 миль) позволяет решить транспортные проблемы. Герой Галли Фойл, движимый жаждой мести за допущенную в отношении него несправедливость, после мн. трансформаций становится трансцендентным, богоподобным мессией. Нехитрый сюжет позволяет Б. провести читателя через цепь рассуждений к мысли о том, что человеческая раса выживет, откроет в себе нов. духовные ресурсы только под угрозой полного самоуничтожения.
Трилогия «Нова» Уильяма Берроуза
«Мягкая машина» (1961, пер. в 1966 и 1968 гг.). Название относится к человеку как объекту контроля. Само произведение - тот ещё винегрет нелинейной прозы и гипертекста, но В 7-ой главе вполне линейно рассказывается о секретном агенте, который может менять тела или преобразовывать свое собственное тело с помощью «UT» (недифференцированной ткани). С помощью машины времени агент отправляется в прошлое. А там, в прошлом, жрецы майя используют календарь, чтобы контролировать умы людей для посадки кукурузы. Календарные изображения записываются в книги и помещаются на магнитную ленту и передаются в виде звуков для управления рабами. Агенту удаётся проникнуть к рабам и заменить магнитную ленту совершенно другим сообщением: «сжечь книги, убить священников», что приводит к падению режима жрецов.
«Билет, который взорвался» (1962, испр. в 1967) продолжает приключения агента Ли в его миссии по расследованию и подрыву методов контроля сознания, используемых мафией Нова, бандой межгалактических преступников, намеревающихся уничтожить Землю. Роман представляет собой анархическую историю о контроле сознания с помощью психических, электронных, сексуальных, фармацевтических, подсознательных и других средств и закладывает основу для идей Берроуза о социальной революции с помощью технологий, которые он позже подробно изложит в своем эссе объемом «Электронная революция».
Роман «Нова Экспресс» (1964) повествует об уличной преступности и коррупции в близком будущем, когда власть над планетой захватила банда галактических гангстеров ("Новая толпа"), а ей противостоит "Новая полиция". Существование полиции зависит от преступников; если преступники перестанут существовать, то и полиция тоже. Это социальный комментарий о человеческом и машинном управлении жизнью.
Комментируя трилогию в интервью, Берроуз сказал, что он "пытался создать новую мифологию для космической эры".
«Билет, который взорвался» (1962, испр. в 1967) продолжает приключения агента Ли в его миссии по расследованию и подрыву методов контроля сознания, используемых мафией Нова, бандой межгалактических преступников, намеревающихся уничтожить Землю. Роман представляет собой анархическую историю о контроле сознания с помощью психических, электронных, сексуальных, фармацевтических, подсознательных и других средств и закладывает основу для идей Берроуза о социальной революции с помощью технологий, которые он позже подробно изложит в своем эссе объемом «Электронная революция».
Роман «Нова Экспресс» (1964) повествует об уличной преступности и коррупции в близком будущем, когда власть над планетой захватила банда галактических гангстеров ("Новая толпа"), а ей противостоит "Новая полиция". Существование полиции зависит от преступников; если преступники перестанут существовать, то и полиция тоже. Это социальный комментарий о человеческом и машинном управлении жизнью.
Комментируя трилогию в интервью, Берроуз сказал, что он "пытался создать новую мифологию для космической эры".
«Призрак бродит по Техасу» (1968) Фрица Лейбера
1. Протокиберпанк (1970-е). После третьей мировой войны Техас отвоевал независимость у США, но стремится к мировой гегемонии. По всей стране революции рабов-рабочих мексиканцев, чей труд используется против их воли ‒ они и сами не знают чем занимаются, покуда не выйдут с территории с тщательно промытыми мозгами после воздействия гипноза. Мировая война разрушила контакты Земли с колонией на Луне, где в изоляции от сил притяжения, человеческая плоть стала отторгаться от тела, сохранившись большей частью только на руках и голове, в тех местах, где она требовалась для работы. Селенит Черепуша (Эль Скелето), обзаведясь металлическим экзоскелетом, , удерживающим тело тело в вертикальном положении, прилетает в Техас (куда-то в Северную Америку), чтобы заявить свои права на «шурф чокнутого русского». И начинаются с ним немыслимые приключения.
«Эффект Мёллера-Фоккера» (1970) Джона Слейдека
Роман примечателен технологией, позволяющей хранить индивидуальные качества человека как компьютерные данные на плёнках Мёллера-Фоккера. Людей, записанных на ленты, можно восстановить, кодируя данные лент в вирус, которым кого-то следует инфицировать.
«Наполовину сверхчеловек» (1971) и «Бог-кит» (1974) Т. Дж. Басса
2. Рождение и расцвет киберпанка (1973 — 1980-е). В книге явлены картины перенаселенной Земли, которую населяют четырехпалые мутанты, живущие в подземных городах-убежищах. Далекое будущее, по Б., представляет собой инверсию «Машины времени» Уэллса: сверхмощный компьютер создаёт минимальный комфорт жителям подземного мира, а в качестве спорта самые привилегированные из них получают лицензию на охоту за живущими в состоянии варварства на поверхности "нормальными людьми"; судьба последних не совсем безнадёжна: часть их на звездолете-киборге "Ольге" блуждают в космосе в поисках нов. планеты для проживания.
В романе-продолжении после гемикорпорэктомии главгерою устанавливают механические ноги и помещают в анабиоз, чтобы он проспал до времён, когда ему могут вырастить и пришить живые конечности (дело происходит в близком будущем). Однако, проснувшись, он ужасается от того факта, что ему пришьют ноги его специально выращенного мальчика-клона, и вновь отправляется в анабиоз. После тысячелетий сна он просыпается в мире, недалеко отстоящем по времени от описанного в 1-й книге. Электронный "собрат" "Ольги", гигантский кит-киборг, бороздит просторы океанов, ставших безжизненными, в поисках нов. популяции ‒ "людей-амфибий"; в умеренно оптимистическом финале он их находит. Возвращается из космич. странствий и "Ольга"; люди перебираются на архипелаги, где возрождается "нормальная" биол. жизнь и связанная с ней цивилизация.
В романе-продолжении после гемикорпорэктомии главгерою устанавливают механические ноги и помещают в анабиоз, чтобы он проспал до времён, когда ему могут вырастить и пришить живые конечности (дело происходит в близком будущем). Однако, проснувшись, он ужасается от того факта, что ему пришьют ноги его специально выращенного мальчика-клона, и вновь отправляется в анабиоз. После тысячелетий сна он просыпается в мире, недалеко отстоящем по времени от описанного в 1-й книге. Электронный "собрат" "Ольги", гигантский кит-киборг, бороздит просторы океанов, ставших безжизненными, в поисках нов. популяции ‒ "людей-амфибий"; в умеренно оптимистическом финале он их находит. Возвращается из космич. странствий и "Ольга"; люди перебираются на архипелаги, где возрождается "нормальная" биол. жизнь и связанная с ней цивилизация.
Американский писатель Тимоти Лири в своём эссе 1987 года недвусмысленно называл «Радугу тяготения» (1973) Томаса Пинчона ‒ «Ветхим заветом» киберпанка. Уильям Гибсон также называет Пинчона прародителем киберпанка, а первая фраза «Нейроманта»: «Небо над портом напоминало телеэкран, включенный на мертвый канал» ‒ представляет собой результат «скрещения» первых фраз пинчоновских романов «Выкрикивается лот 49» и «Радуга тяготения».
Наверное, все они [киберпанки] наследники той революции, которую произвел в литературе Пинчон, они получили мощный современный инструмент, который продолжают развивать.
«Девушка, которую подключили» Джеймса Типтри-младшего.
Действие происходит в мрачном будущем, где миром управляет капиталистический режим. Несмотря на то, что реклама незаконна, корпорации все ещё способны контролировать потребителей с помощью знаменитостей, которых они создают для рекламы своих продуктов.
Книга повествует о девушке-подростке Филадельфии Берк, доведённой до попытки самоубийства насмешками по поводу её физического уродства. К моменту время выздоровления её выбирает на роль "удалённого оператора" прекрасного 15-летнего искусственно выращенного тела Делфи для того, чтобы, выступать по всему свету в роли знаменитости и тем самым продвигать корпоративную продукцию в массы за счёт своего образа. Конечно же, она соглашается.
Стоит отметить, что Типтри использует такие фразы, как "накачанный халк", "девушка-грубиян" и "туша", чтобы обесценить тело Ф. Берк, что ещё больше усиливает её чувство бесполезности в истории. Эта негативная версия женского воплощения показана на контрасте и через взгляд Делфи, описанной как "красивая и "безупречная".
Теперь у Ф. Берк есть слава, уважение, богатство, власть и, в конечном счете, любовь. Пол Ишем, богатый и непокорный сын руководителя сети, замечает Делфи на съёмках мелодрамы и влюбляется в неё. В конце концов он обнаруживает и неправильно понимает ситуацию, полагая, что Делфи ‒ обманутая невинная девушка, порабощенная имплантатами. Он врывается в лабораторию, где находится П. Берк, и потрясённый правдой о том, что его прекрасная Делфи контролируется страшной, прикованной к постели женщиной, подключенной к бесчисленным машинам, он... впрочем, это лучше почитать.
В конце истории Делфи передается под контроль другого оператора. По мнению Хизер Дж. Хикс, «тело Дельфи используется в капиталистических целях с целью рекламы до такой степени, что её тело становится синонимом продуктов, которые она рекламирует».
Идеи «Девушки, которую подключили» впоследствии разовьёт У. Гибсон в рассказе «Зимний рынок» (1875).
Интересно и то, что произведение Триптри было впоследствии было издано как первое в мире сенсорное издание художественного произведения. На обложке книги находятся 150 программируемыми светодиодов. Они соединяются со специальным жилетом, который идёт в комплекте и в нужных моментах истории начинает свою работу: вибрирует, давит на тело, подогревает или охлаждает отдельные области. Таким образом, у читателя должно сложиться впечатление, что он физически ощущает все эмоции и чувства главной героини.
youtube
Книга повествует о девушке-подростке Филадельфии Берк, доведённой до попытки самоубийства насмешками по поводу её физического уродства. К моменту время выздоровления её выбирает на роль "удалённого оператора" прекрасного 15-летнего искусственно выращенного тела Делфи для того, чтобы, выступать по всему свету в роли знаменитости и тем самым продвигать корпоративную продукцию в массы за счёт своего образа. Конечно же, она соглашается.
Стоит отметить, что Типтри использует такие фразы, как "накачанный халк", "девушка-грубиян" и "туша", чтобы обесценить тело Ф. Берк, что ещё больше усиливает её чувство бесполезности в истории. Эта негативная версия женского воплощения показана на контрасте и через взгляд Делфи, описанной как "красивая и "безупречная".
Теперь у Ф. Берк есть слава, уважение, богатство, власть и, в конечном счете, любовь. Пол Ишем, богатый и непокорный сын руководителя сети, замечает Делфи на съёмках мелодрамы и влюбляется в неё. В конце концов он обнаруживает и неправильно понимает ситуацию, полагая, что Делфи ‒ обманутая невинная девушка, порабощенная имплантатами. Он врывается в лабораторию, где находится П. Берк, и потрясённый правдой о том, что его прекрасная Делфи контролируется страшной, прикованной к постели женщиной, подключенной к бесчисленным машинам, он... впрочем, это лучше почитать.
В конце истории Делфи передается под контроль другого оператора. По мнению Хизер Дж. Хикс, «тело Дельфи используется в капиталистических целях с целью рекламы до такой степени, что её тело становится синонимом продуктов, которые она рекламирует».
Идеи «Девушки, которую подключили» впоследствии разовьёт У. Гибсон в рассказе «Зимний рынок» (1875).
Интересно и то, что произведение Триптри было впоследствии было издано как первое в мире сенсорное издание художественного произведения. На обложке книги находятся 150 программируемыми светодиодов. Они соединяются со специальным жилетом, который идёт в комплекте и в нужных моментах истории начинает свою работу: вибрирует, давит на тело, подогревает или охлаждает отдельные области. Таким образом, у читателя должно сложиться впечатление, что он физически ощущает все эмоции и чувства главной героини.
youtube«Наездник ударной волны» (1975) Джона Бруннера
Роман рисует информационную антиутопию, в которой личность становится рабом средств массовой информации и компьютерных банков данных. Эта книга примечательна тем, что её герой использует навыки компьютерного взлома, чтобы избежать преследования в мрачном будущем, а также тем, что в ней автор вводит в обиход понятие «червь» для описание софта, который распространяет сам себя через сеть (что опережает сам факт появления подобных вирусов на несколько лет).
«Осколки голографической розы» (1977) У. Гибсона
Действие происходит в декорациях разрухи и военного положения после новой гражданской войны в США. Главный герой рассказа, живущий на развалинах старого мира, прячется от реальности в устройстве «Вероятностного сенсорного восприятия» (ВСВ), воспроизводящем ощущения другого человека: хочешь почувствовать себя йогом, разминающимся на пляже ‒ просто вставь нужную кассету. И лишь перепады напряжения в сети ненадолго возвращают его в реальный мир.
«Брандер» (1978) Джоана Винджа
Микаэлю Йарроу, младшему служащему в правительственном исследовательском центре подключили к нервной системе новейший компьютер, который адаптировался к человеческому мозгу. Благодаря этому, герой превращается в сверхчеловека, обладающего уникальными математическими и аналитическими способностями. Йарроу улетает на Марс, где его заставляют принять участие в рискованном мероприятии...
«Подлинные имена» (1981) Вернора Винджа
В 1982 г. вышел «Джонни-мнемоник» У. Гибсона. Рассказ повествует о киберкурьере Джонни, имплантировавшим себе в мозг чип, позволяющий использовать свою память как флешку для хранения секретной информации, которую нельзя доверить компьютером. Ключ от информации находится у заказчика. Во время выполнения последнего заказа выясняется, что информация в голове Джонни была украдена у якудза, которые отправили за Джонни киллера.Высококлассный программист «Мистер Скользки» (он же писатель Роджер Поллак) ‒ один из создателей новой технологии виртуальной реальности с полным погружением под названием «Иной План». Он входит в хакерский ковен, участники которой тщательно скрывают свои реальные личности ‒ свои Истинные имена, чтобы избежать преследований со стороны «Великого Врага» ‒ правительства Соединенных Штатов. Кто-то из ковена пытается использовать господство в киберпространстве для захвата власти в реальном мире.
Повесть В. Винджа вдохновила на дискуссию ведущих авторитетов в области искусственного интеллекта и научных журналистов: Тимоти С. Мэя, Дэнни Хиллиса, Марвина Минского.
Повесть В. Винджа вдохновила на дискуссию ведущих авторитетов в области искусственного интеллекта и научных журналистов: Тимоти С. Мэя, Дэнни Хиллиса, Марвина Минского.
В этом же году появляется и «Сожжение Хром», в котором Гибсон впервые описал «консенсуальную галлюцинацию», использовав для этого слово «киберпространство». Главные герои ‒ спец по компьютерному "железу" Автомат-Джек (рассказчик) и один из лучших киберковбоев (хакеров) Бобби Квинн ‒ проникали в киберпространство, чтобы похитить деньги со счетов криминального авторитета Хром, ради исполнения дорогостоящей мечты своей красивой подруги Рикки.
Кодификаторы: «Нейромант» (1983) У. Гибсона (виртуальный вариант) и «Схизматрица» (1985) Б. Стерлинга (социальный вариант), антология Большой Пятёрки киберпанков «Зеркальные очки» (1986).
3. Поздний период. Медленная смерть жанра (конец 1980-х — конец 1990-х).
Кодификатор: «Когда под ногами бездна» (1987) Джорджа Алека Эффинджера.
Характеризуется сменой влияния корпораций в сторону заговора правительственных ведомств. Возвращение к нуару: главгероями всё больше становятся кибердетектив или профессиональный сетевой специалист, ищущие себя в контрастном технологичном городе и Сети. Протагонист теперь является частью системы, но ощущает чуждость ей. Постепенно размываются границы жанра: Гибсон пробует соединить киберпанк с фэнтези и т.п.
Смерть киберпанка. Несмотря на то, что Нил Стивенсон своим романом «Лавина» (1992) открыл дорогу посткиберпанку, классический киберпанк ещё как-то барахтался, пытался выдать что-то в рамках классических тропов. И тут мнения исследователей расходятся. Одни считают, что классический киберпанк убил автор термина Брюс Бетке своим «Интерфейсом об тейбл» (1995), другие же, что последний гвоздь в крышку гроба забил Руди Рюкер своей книгой «Реал» (2000). Я лично придерживаюсь последнего мнения, ибо в «Реале» автор затронул практически все основные темы киберпанка: от виртуальной реальности до неолуддизма, вызванного страхом человека перед засильем компьютерных технологий.
В 1993 году журнал Wired (выпустивший к тому времени всего три номера) опубликовал небольшую заметку Пола Саффо под названием «Киберпанк мёртв» (Cyberpunk R.I.P.). Заметка, несмотря на погребальный заголовок, пылала оптимизмом. Автор углядел прямые аналогии между событиями тридцатилетней давности и современностью. В 1950-е книги «молодых бунтарей» и немногочисленных битников – Джека Керуака, Уильяма Берроуза и других – предвосхитили гораздо более массовое движение хиппи. Теперь бурление вызвали книги писателей-киберпанков (Уильям Гибсон, Брюс Стерлинг, Руди Рюкер и другие), и Саффо прогнозировал, что и киберпанк вполне может стать базой мощного контркультурного движения. Пророчество сбылось, но не так, как предполагал автор. В 1993 году, когда писалась заметка, интернет уже существовал и бурно развивался, но для неспециалистов он был ещё слишком экзотичен, а полезность его – неочевидна. То есть на уровне идей всё выглядело прекрасно – глобальные хранилища данных, качественно новый уровень коммуникации, – но на практике большинству приходилось ограничиваться dial-up соединением на несколько минут (успевала приползти электронная почта и новые записи в конференциях UseNet), протоколом Gopher (кто его сейчас вообще помнит?) и текстовыми интерфейсами с командной строкой. Ограничения, препятствующие «информационной цивилизации», пали только к концу 1995 г. Именно в эти времена киберпанк заканчивает своё существование, ибо технологически реальность становится всё больше похожей на киберпанк-литературу и кино.
Одной из удивительных особенностей этой цивилизации было то, что строилась она во многом именно по вдохновенным фантазиям «киберпанков». При этом большинство классиков направления совершенно не были «технарями». Они (как и их читатели) толком не разбирались ни в тогдашнем «железе», ни в тогдашнем «софте», а потому достоверность виртуальных ландшафтов достигалась чисто литературными приёмами ‒ упор делался не столько на справочники, сколько на интуицию и чувство меры.
С разрешением технологических ограничений инженеры и программисты осознали, что предложенные киберпанками концепции и решения довольно удобно использовать при разработке – как ориентиры, скетчи, базовые модели. Киберпанк сам стал своеобразным уставом создаваемой «виртуальности».
Как только движение стало массовым, появились бесспорные основания считать классический киберпанк официально покойным. Эту разновидность НФ ждало «перерождение» в посткиберпанк. Киберпанк утратит свою камерную шаблонность, променяет героев вне системы, жаждущих завоевать место под солнцем (войти в систему), на героев-искателей, которые стараются найти противоречия в системе и надеются сделать её лучше, вберёт в себя другие жанры (особенно удачной будет ассимиляция детектива) и станет… совсем иным.
Идеологи киберпанка использовали свои книги как метафорическое предупреждение против тревожных тенденций развития современного общества, где отдельный человек превращается в ничтожный байт внутри суперкомпьютера. На одном полюсе этого мира — извращенная роскошь, на другом — абсолютное бесправие личности, беспросветная нищета городских трущоб, беспредел мегакорпораций, силовых структур и мафиозных кланов.
В одном из интервью Уильям Гибсон, рассказывая о том, какие писатели на него повлияли, называет имена Томаса Пинчона и Уильяма Берроуза. Эти авторы не являются фантастами, зато относятся к классикам постмодернистской литературы. Их наиболее знаменитые произведения, такие как «Голый завтрак» и «Радуга тяготения», использовали яркие сюрреалистические образы для того, чтобы зафиксировать на бумаге психическое состояние отдельного человека. Эти писатели доводили какие-то образы и сюжеты до гротеска, чтобы в итоге читатель мог прочувствовать, как именно герой мыслит и видит окружающий мир.
И именно это пытаются повторить первые авторы киберпанка, с тем лишь отличием, что они вводят сюрреализм на уровень устройства их выдуманного мира через странную и неконтролируемую технику. Для этого они и обращаются к жанру фантастики. Компьютеры, общающиеся голосами мёртвых людей, машины, позволяющие посылать другим свои сны и кошмары, роботы, пожирающие друг друга. Все эти сюжеты возникают не как критика современного общества, а как способ зафиксировать мироощущение того времени. Киборги передавали ощущение повсеместного вторжения техники в обычную жизнь. Сюжеты об изменении сознания в угоду корпорациям — информационный шум, постоянно окружающий человека в современном мире, осознание могущества маркетинга и рекламы. Все эти вещи ещё казались чем-то новым в 80-е, и авторы киберпанка точно уловили, каково человеку жить в этом изменяющемся мире.
Для киберпанка действие происходит в недалёком будущем (иногда на другой планете или в альтернативном мире), где сформировалось общество гипертрофированного капитализма. Главной политической и законообразующей силой являются транснациональные мега-корпорации типа японских дзайбацу. (далее арт Пола Чадейсона)
Истоки: страх интеллектуальных консерваторов перед засильем компьютерных технологий. Одно дело, когда читаешь о прогнозах на будущее, и совсем другое – когда это будущее наступает на твоих глазах. Да ещё и показано так живо. А кто реализовывал это будущее, кто контролировал создавал, поставлял и контролировал новые кибер-технологии? Мега-корпорации! А отсюда боязнь корпоратократии (власть страны принадлежит большим корпорациям) как феномена постиндустриального общества. К тому же, в Америке проявлялся страх интеллектуальной элиты перед ростом экономического влияния на рынке технологий японских корпораций, вроде Atari. Представьте только, Япония, на которую сбросили две атомные бомбы, показывала сумасшедшие темпы экономического роста и уверенно опережала весь остальной мир по части высоких технологий. Отсюда и гейши на графических баннерах, и проскакивающие иероглифы в «Бегущем по лезвию». Да что там! Корпорации в книгах Гибсона, Стерлинга и др. в эту пору стали сугубо японскими. Как только японская экономика дойдёт до коллапса, троп «могущественных корпораций» будет резво исчезать из киберпанк-литературы, а потом и кино: корпорации будут лишь неудобно мелькать где-то на заднем плане сюжета; на первый план выйдут секретные государственные структуры и техно-религиозные культы, подготавливая техногенную «псевдоутопию» посткиберпанка.
Почему не сбылось? Современные корпорации зарабатывают деньги не на орбите Плутона, а в конкретных странах. Они подчиняются не только их национальному праву (в частности, антимонопольному законодательству), но и юридическим ограничениям, разработанным международными организациями различного уровня. Это основной недостаток транснационального бизнеса, мешающий ему воплотить антиутопию киберпанка в жизнь. Третья мировая война, экономический крах ведущих держав, полная выработка всех полезных ископаемых и прочие интересные перспективы заживо похоронят не только государства, но и международные корпорации, т.к. последние существуют исключительно за счет политико-экономических ресурсов наиболее развитых стран мира. Время гибсоновской «Маас-Неотек» наступит ещё очень нескоро.
В мире киберпанка техногенное победило природное (характерная черта ещё первой антиутопии «Мы» Замятина). Мир до предела урбанизирован — мегаполисы поглотили живую природу. При этом богачи купаются в роскоши, бедняки прозябают в нищете, иногда относительно комфортной.
Основной топос – улицы громадного омегаполиса, больше похожие на мрачные и смертельно опасные катакомбы (викторианская готическая традиция изображения города). Саморазрушительная сексуальность в облике легализованной проституции отравляет едкими ароматами свежей крови и горелой пластмассы. (Иллюстрации Гильема Эрнандеса Понгилуппи (1), Себастиана Дюрана (2), Donglu Yu (3) и Пола Чайдесона)Близкое знакомство с авторами киберпанка показывает, что они почти всегда рисуют общество будущего, в котором правительства слабы и жалки… Популярные произведения Гибсона, Уильямса, Кэдиган и др. описывают оруэлловское сосредоточение власти в XXI веке, но власть почти всегда оказывается в руках богачей или корпоративной элиты. (Дэвид Брин)
Виртуальная реальность (киберпространство, Сеть) является практически средой обитания, некоей "уравняловкой", где, как правило, важен скилл, а не деньги, где главным мерилом ценностей служит информация и процветает киберпреступность. Созданный корпорациями инструмент контроля может быть хакнут, вывернут наизнанку, обращён против его создателей.
1920x1152
1920x1080
1600x900
1920x1056
1920x1080
1600x900
1920x1080
1920x1080
1920x1200
1920x1200
1920x1080
1920x1200
1200x960
1195x950
1920x1200
1920x1200 
800x1280 
1251x1920
1588x1920
1458x1920 Употребление наркотиков является нормальным способом существования, причём героин и кокаин давно превратились в легальную мелочевку, а настоящей «дурью» считаются чудовищной силы психотропные галлюциногены. Гибсон однажды отметил, что «крэк — не в меньшей степени порождение технологии, чем компьютеры или телевизор». Таким образом, присутствие втираемых в кожу стимуляторов — «дермов», жидкой марихуаны («Нирвана» Г. Сальваторе), бетафенофеламина («Нейромансер») и разнообразных синтетических наркотиков, находящихся в меню истинного киберпанка где-то между аспирином и бифштексом, вполне объяснимо и не должно вызвать вопросов.
Литература этого субжанра фантастики не делает из наркотиков табу, но и не пропагандирует их. Усилители реакции, амфетамины и старый добрый кокаин вступают в химическую реакцию с адреналином. Кровь охотно закипает, а её напор начинает быстро размывать берега мифического Стикса, лишая человека всякой надежды на загробную жизнь. Важно понять, что одной из самых сложных парадигм киберпанка является напускное правдоподобие происходящего. Если сон кажется реальностью — это реальность. Если реальность кажется сном — вы уже мертвы. (далее - арты xsullo)
1140x1518
1080x1080
1920x1920 Корпорация превращалась из груды заводов и скучных офисных зданий в зловещую организацию или тайный культ. Уличная банда становилась не просто гопниками, отбирающими у вас деньги, а обитателями другого, мрачного мира. Навязчивый поток рекламы становился цельной «музыкой города», позволяющей его жителю поймать волну своей среды обитания. А сам читатель из продавца в магазине или офисного работника становился одиноким героем, пытающимся выживать в урбанистическом лабиринте.Киберпанк мрачен, но эта мрачность честна. Уже нынешнее поколение сможет наблюдать, как последствия столетнего маниакального равнодушия и небрежного отношения к окружающей среде отразятся на людях…Эти перспективы должны повлиять на наши чувства, мысли и действия. (Брюс Стерлинг)
Главные герои киберпанка — маргиналы. Отбросы общества, "лишние люди", падшие философы и неисправимые реалисты. Они существуют вне системы и охотно паразитируют на её зловонном теле. Эти борцы за свободу ради свободы активно используют все доступные технологические новинки для достижения своих основных целей — выживание, обогащение, информация. Как правило, основные персонажи киберпанка тесно связаны со сферой высоких технологий. Компьютерные хакеры (по терминологии Уильяма Гибсона — киберковбои) являются во многом символическими фигурами, олицетворяющими почти безнадежное противостояние одиночки зловещей Системе.
Традиционному герою киберпанка плевать на прогнивший мир и населяющих его тупоголовых людишек. Он вовсе не добросердечный Супермен, держащий на плечах шар земной, а аморальный эгоцентрик и мизантроп, жаждущий освобождения от условностей. Даже деньги для него — лишь попытка отвоевать толику личной свободы или место под солнцем в системе.
Основными героями "Нейроманта" — первой части трилогии "Кибепространство" Уильяма Гибсона, метко прозванного "гоми-но сэнсей" (мусорный учитель) — являются отставной хакер Кейс и таинственная наемница Молли. "Граф Ноль" — история начинающего хакера Бобби Ньюмарка (он же Граф Ноль), жрецов Вуду и лоа (духа) коммуникаций, живущего в Сети. Последняя часть трилогии - "Перезагрузка Мона Лизы" - вдобавок к вышеперечисленным героям вводит в сюжет шестнадцатилетнюю проститутку Мону (дежа вю по Достоевскому), Кумико — дочку главаря якудзы, свихнувшегося умельца Слика Генри и киберковбоя Джентри. Герои других киберпанковских книг почти ничем не отличаются от этих шаблонов. В "Джонни-Мнемонике" парадом командует контрабандист, наемница и хакеры. "Отель Новая роза" — два промышленных шпиона и проститутка. "Сожжение Хром" — два хакера и проститутка. И так далее. Сравните с той же "Матрицей", где перед камерой пафосно порхает висящий на тросах Нео (кстати, хакер), а вокруг него нервно суетятся одичавшие повстанцы Сиона.
Изгои в киберпанке — это не обобщённые «отверженные», которых делали протагонистами ещё в греческих мифах. Это по-настоящему знакомые современному человеку девианты: сумасшедшие механики, вечно голодные наркоманы, члены уличных банд, безработные неудачники. Повествование ведётся с их позиций, потому что каждый из нас порой чувствует родство с этими одинокими и ненужными людьми, которые пытаются найти себе место в современном городе. Воспроизведя это ощущение на бумаге, «киберпанки» смогли завоевать популярность у читателей.
Трейлеры артбуков Хосана Гонсалеса "The Future Is Now". Больше работ на его странице.
youtube
youtubeГрубо говоря, это интернет, имеющий для пользователя вид трёхмерного виртуального ландшафта, где скопления данных принимают облик предметов или целых строений. Хотя зачастую в киберпанк-произведениях под виртуальной реальностью обычно подразумевается не просто симуляция трёхмерного пространства, а полноценный параллельный мир. Именно такой она показана в фильмах «Матрица», «Экзистенция», «13-й этаж», «Нирвана» и многих других. Чтобы использовать Матрицу, человек должен в буквальном смысле подключить своё сознание к компьютеру и погрузиться в неё. В «Графе Ноль» и «Моне Лизе Овердрайв» того же Гибсона, кроме людей, в виртуальном пространстве действуют разумные программы, принявшие облик вудуистских божеств-лоа.Центральное место в киберпанк-фантастике занимает концепция виртуальной реальности... (Энциклопедия научной фантастики)
Второй символ киберпанка — киборги, люди, дополнившие своё тело искусственными приспособлениями или заменившие его отдельные части на механизмы. Знаменитый «Нейромант» Гибсона начинается с описания персонажа, чья рука заменена армейским протезом советского производства. Самая известная героиня книги, Молли, может похвастать бритвами, спрятанными под ногтями, и тёмными очками, встроенными в брови. А в романе Стерлинга «Схизматрица» механисты — одна из фракций, на которые разделились люди в будущем, — систематически заменяет части своего тела на механические. В фантастике эта технология использовалась как в медицинских целях, так и, например, в военных — взять хотя бы полицейского Алекса Мёрфи, ставшего Робокопом, или Адама Дженсена из серии игр Deus Ex, вынужденного ходить с искусственными руками. Но в реальной жизни, как и в случае с нейроинтерфейсом, киберпротезы остаются прерогативой медицины.
В статье Б. Невского «10 и 1 файл про киберпанк» приведены отличительные черты киберпанкового романа:
1. Время действия — будущее, местом действия иногда становятся другие планеты или космос, параллельно существующие альтернативные миры.
2. Высокая степень урбанизации городов, обусловленная повышением роли города, его культуры и «городских отношений» в развитии общества, в которых ярко выражено социальное неравенство, присутствуют мрачные трущобы, подпольные организации, бандитские группировки, торговцы оружием. Эта глубокая социальная дифференциация постепенно превращается в причину народных бунтов, волнений и революций.
3. Виртуальная реальность, или киберпространство, является той средой обитания, в которой главной ценностью является информация и, соответственно, развита киберпреступность.
4. Активное использование нанитов и генной инженерии, применение биоимплантов, тотальная киборгизация сделали людей практически симбионтами компьютеров.
5. Присутствие искусственного интеллекта, представленного в виде роботов, биороботов, киборгов, андроидов. Зачастую они являются антагонистами и стремятся поработить или уничтожить человечество как вид или же выступают в роли технологических помощников. В любом случае, в центре произведения киберпанка человек, постчеловек (киборг) или трансчеловек (оцифрованное сознание).
6. Использование психотропных и наркотических веществ, что является причиной появления новых видов заболеваний и роста преступности.
7. Эстетика «смешения», подразумевающая стремление авторов совмещать кажущиеся противоположными вещи, собирать их в одном сюжете, в одном персонаже, в одном пространстве. Именно этот приём заставляет многих исследователей воспринимать киберпанковый роман как постмодернистскую литературу, как её «идеальное воплощение». Подробнее читать здесь (полная версия) или здесь (вольный пересказ).
Обычный бизнесмен начинает постепенно превращаться в железное чудовище (Тэцуо - железный человек). Секс-раб в цепях с окровавленным ртом несётся по городским тротуарам (Пиноккио 964). В подземной лаборатории подопытного одевают в резиновый БДСМ-костюм, чтобы вызвать у него экстрасенсорные способности (Любовь к резне). Два электрических супергероя сражаются друг с другом на крышах высоток (Электрический дракон 80.000 Вольт). Всё это японский киберпанк - протестный, провокационный, андеграудный жанр, родившийся в Японии в 80-х и проживший до начала 2000-х. Здесь высокие технологии отсутствуют как данность — громоздкие, уродливые механизмы, собранные из мусора, вплетаются в понятие low life, порождая уникальный симбиоз, то самое кибернетическое (железное) чудовище, которое, как и сами эти картины, пугает, вызывает отвращение, но неизбежно впечатляет. Подробнее о японском киберпанке можно почитать здесь.
960x720
1098x584 
1099x618
1099x618В графике японский киберпанк выразился, например, в творчестве Шинго Мацунумы.
666x1000
900x1331
700x988
849x1200
900x637 История о псиониках, сошедших с ума после жестоких экспериментов, казалось бы, имеет к жанру опосредованное отношение. Однако вспомните предыдущую главу. Акира — самый что ни на есть японский киберпанк (много панка и сюрреализма, панический страх перед технологиями, которые могут погубить человека). Манга Katsuhiro OtomoКацухиро Отомо явно была одним из вдохновителей Цукамото, что видно по фильму "Тэцуо — железный человек" (имена персонажей фильма и манги совпадают).
1682x904
1682x904 
1682x904
1682x904
1682x904
1682x904
1682x904
1682x904
1682x904
1682x904 А вот здесь начинается настоящий киберпанк в американском духе: собственно, панки, герой-бунтарь, ИИ-вокалоид, очки дополненной реальности, сетевые технологии, киберпреступность, хакерство, виртуальные пространства.
1202x904
1202x904
1202x904
1202x904
1202x904 
1202x904А вот это уже классический киберпанк в западном духе. Действие аниме происходит в 2808 г., в кибер-городе Оэдо, расположенном на месте нынешнего Токио (старинное название города Токио (Токё) — Эдо, а Оэдо можно прочитать как «О Эдо», что значит «Великий Эдо»). Можно заметить, что Кавадзири активно заимствует как можно больше трендов и штампов западного кино и культуры. Поэтому не удивительно видеть здесь город, окрашенный в мрачную синеву, в духе "Бегущего по лезвию" Ридли Скотта. А последние кадры прямо-таки предвосхищают тесные агломерации небоскрёбов "Пятого элемента" Люка Бессона, напоминая кадры комикса Heavy Metal.
768x576
768x576
768x576
768x576
768x576
768x576
768x576
768x576 
768x576
768x576 
768x576
768x576
768x576 Далее выходят AD PoliceПередовая полиция OVA, но, как и Bubblegum CrisisКризис каждый день, просто выглядит киберпанком, но по сути является НФ боевиком в неонур-стиле про роботов. Уберём роботов и получится нечто, вроде Angel CopАнгел-полицейский: и там есть полицейские, синие неоновые города и т.п.
Мир аниме представляет собой технократическую антиутопию с большим разрывом между богатыми и бедными.
расслоение общества мира будущего, когда элита, в буквальном смысле, "небожители", до которых не дотянуться и даже не увидеть. А жители поверхности крутятся, как могут, "питаясь подачками", ссыпаемыми сверху. И дорога между этими мирами — лишь в один конец, по закону всемирного тяготения.
Главная героиня — киборг (т.е. не робот изначально, а человек доведённый до такого состояния). Зрителю даже показывают снимок мозга.
704x528
704x528 
Добрую часть сюжета она просто пытается существовать. Аниме заканчивается гибелью друга Гали YugoЮго, который хотел лучшей жизни (влиться в систему) в небесном городе. Но в манге смерть друга даёт Гали мотивацию идти в небесный город, дабы поквитаться (мотив борьбы с системой). Главной гадиной оказывается сумашедший ИИ.
Следующий аниме-киберпанк явился квинтессенцией всего субжанра НФ. Киберизация, виртаульное пространство, подключения мозга напрямую к сети и к компьютерным технологиям, эстетика неонуара.
1920x1080
1920x1080
1920x1080
1920x1080 
И когда Мотоко встречается с Кукловодом, она сливается с ним, обретая новую форму бытия — без каких-либо рамок и ограничений — сетевую. Так Мотоко получает ту свободу и независимость, за которую боролось не одно поколение киберпанков.
Одна из фундаментальных традиций киберпанка — возможность его персонажа «сменить пространство». Уйти в «виртуальность», потом в другую, поменять свойства информационной среды, нырнуть в своё сознание, вынырнуть в чужом… Метафора «виртуальности» даёт автору много возможностей, и среди них — возможность проверить, остаётся ли человек, перемещаясь между мирами, самим собой, найти его внутреннее неизменное «ядро». Мотоко меняется, но изменение — это часть жизни.
В 1986 году Гибсон выпустил «Граф Ноль» — продолжение «Нейроманта». После событий оригинала прошло семь лет. Главных героев теперь три, а история вертится вокруг неких богов, объявившихся в киберпространстве, а также способности одной из героинь входить в цифровую реальность без компьютера. "Эксперименты Лейн" являют японскую версию подобного концепта.
Это история о тихой школьнице Лэйн, которая стала сетевой богиней, а до этого повстречала хакеров, переехавших в Сеть самоубийц и даже альтернативные версии самой себя. Казалось бы, очень даже в духе Гибсона. Однако имеются и моменты чисто японского сюрреализма.
1274x904
1274x904
1274x904
1274x904
1274x904
1274x904
1274x904
1274x904 
1280x720
1274x904
1274x904 С 1995 г. стали распространяться персональные компьютеры, с 1996 — домашний интернет (не везде и не сразу, но постепенно...). Эксперименты Лейн запечатлели последние мгновения киберпанка, ибо киберпанк в какой-то мере становился реальностью. Не просто так каждая серия начинается со слов: "Наше время. Наши дни".
P.S.
При написании были использованы материалы следующих статей:
www.mirf.ru/special/top-cyberpunk/
old.mirf.ru/Articles/print5073.htm
cft2.mirf.ru/Articles/art197.htm
dtf.ru
dtf.ru/read/15247-uilyam-gibson-sozdatel-kiberpanka
translated.turbopages.org
Александр Трубецкой «Забытые факты из истории киберпанка».
@Пазу@Пазу, откуда мне знать что для тебя киберпанк) Из того, что им обзывают другие, я видел БаблгамКризис, Акиру, Матрицу, Эрго Прокси, Лэйн, Психопаспорт. Говорят, что даже Гитс это киберпанк, но я так и не выкупил где там "панк" кроме первых двух. И дело не в том что японское отличается от американского, а в том что выходя за рамки жанра любой сабж просто перестает быть его представителем, а вовсе не расширяет или развивает его. Само понятие жанра сводится к тому, чтобы обобщающий шаблон обозначить.@Пазу,@DeadL0Li@ПазуЕсли лень искать, вот выдержки...
Таким образом, киберпанк не столько сетевой технотриллер о хакерах в трущобах или компьютерах да сети, сколько воплощённое авторское видение того, что человек может сделать с человеком (или собой) при помощи технологий третьей научно-технической революции, чем может стать человек или само понятие о человеке в новую цифровую эпоху.
Таким образом, у нас подходят только Мегазона 23 (1-я), Город Оэдо 808 (и то, первая история; вторая - боевичок в киностилистике), Ангел Алита, да GiTS. Причём, последний с оговорками. Термокомуфляж у бандита, зрительная галлюцинация в связи сбоя импланта/мозга, встреча с ИИ и отчасти финал перекликаются с Нейромантом;
сама героиня не похожа на киберковбоев и других отбросов, да и город чистенький, что, вроде бы, говорит о посткиберпанковости. И тут дело в том, как определять киберпанк (по персонажу - примитивно, да Гибсон с Шайнером ругались на такой подход). Например, уже к 1986 г.у Ширли и Суэнвика выходят несколько рассказов отнюдь не об отбросе, но просто маленьком человеке, который попал впросак из-за того. что, например, сэкономил на протезе глаза, или чего хуже, подписался на какой-то туманный корпоративный проект. К киберпанку относят Эффинджера, который вслед за Рюкером начал продвигать нуарную традицию с героем-детективом или сюжетом-следствием или погоней. Таким образом, отличие персонажа киберпанка и посткиберпапанка в том, что в первом главгероя заботит личная успешность, он хочет выйти за рамки системы с помощью технологий, тогда как герой посткиберпанка уже хочет как-то повлиять на систему, так как мыслит себя её частью. В этом, кстати, и разница между Мотоко Осии и Синдрома одиночки Камиямы. Мотоко Осии не мыслит себя частью системы и даже мира. Её тело - военная собственность. Поэтому при встрече с ИИ, как в трилогиях Гибсона и Рюкера, она хочет уйти в сеть, т.е. обрести свободу.
В общем, я рассматриваю GiTS Осии как переходное к посткибепранку явление.
Сложно! Так-то это боевичок в стилистике киберпанка. Я потом отдельно напишу о киберпанке как визуальном стиле в кино, вроде нуара.
С другой стороны, идея бумеров, которые сходят с ума основана на реальном случае, когда в 80-е производственные роботы на разных предприятиях Японии убили несколько человек (четверых, кажется). И корпорации-производители это дело замяли. И концепция вот-вот лопнущей жвачки в названии аниме говорит о страхе перед такой ситуацией. Но вот сам сюжет... В общем, боевик просто сожрал какой-либо киберпанк в нарративе.
Типичный посткиберпанк. Обсасывается идея улучшения общества посредством цифровых и вычислительных технологий. Вспомним определение кибернетики. Героиня является частью системы, узнаёт правду, но не знает варианта, который бы привёл систему к лучшему, но уничтожать имеющееся не хочет, так как это может привести к хаосу, ибо выросло поколение в этих условиях, отчего откат будет болезненным. В документальном фильме «Неизведанные территории» Гибсон говорит, что думать, будто современный человек сможет жить (отказаться) без компьютеров и вернуться к "естеству" по Руссо - заблуждение.
Второй сезон уже детективный технотриллер, пытающийся очень искусственно сымитировать баги представленной в первом сезоне системы. И делается это не для того, чтобы показать взаимодействие человека и "машины" (персп. технологий), сколько для интригующего сюжета.
Я тоже вот не пойму, что здесь киберпанковского.
Их я отношу к японскому киберпанку.
Почему Лэйн яп. киберпанк? Сюрреализм (особенно, мотив машина поглощает человека), типичные тропы, вроде шума электропроводов или конструирования какой-то непонятной. но работающей фигни из мусора.
Ну и сюжет с задумкой. Причём, авторы думали, что западный зритель вообще не поймёт, о чем аниме.
С другой стороны, очень много ссылок на сюжетики раннего посткиберпанка. Например, сцена в клубе, в котором дети покупают наркоту, отправляющую в Сеть. Хотя и к последним двум книгам трилогии Гибсона тоже отсылок хватает.
@SmokyWerewolf,@DeadL0Li@toiro, посмотри здесь. Скачать можно здесь.Вот ты уже внутри одного якобы жанра делишь на японский и американский, на киберпанк и посткиберпанк, хотя смысла в этом никакого нет. Если есть общее - оно есть, если его нет, то и жанры это разные. Если киберпанк от рядовой фантастики отличает контраст между развитием технологий и упадком социума, то твои "типичные пост-" вроде Психопаспорта это уже обычная фантастика, к киберпанку никакого отношения не имеющая.
Серьезно, ты за признак киберпанка в Лэйн провода выдаешь) Можешь еще неоновые вывески и ирокезы?))
Крч ты понял меня. То, что ты объясняешь, я изначально и высмеял. Вы всякую фигню приплетаете к киберпанку "просто потому", когда там от киберпанка практически ничего нет)
@Пазу,@SmokyWerewolfЭто как романтизм и неоромантизм. Ну или возьмём эпос античный и средневековый. Время поменялось, изменилось и явление, модернизировалось.
Не совсем. Просто многих авторов киберпанка интересовали высокие технологии на дне жизни, потому что в такой обстанове легче вывести контркультурного персонажа.
Киберпанк - это реакция фантастов на 3-ю НТР. Киберпанки ратовали за актуальную НФ, когда авторы "новой волны" писали про звездолёты или роботов в далёких галактиках, размышляя над глобальными вопросами человечества. Как общество адаптировалось к новым технологиям, так и киберпанк повывелся, стал неактуальным в том виде, в котором был растиражирован. А многие из Движения оказались теми ещё консерваторами, бывшими до того, казалось, такими ярыми новаторами. Посткиберпанк - реакция на адаптацию к 3-ей и на переход к 4-ой. Но и он себя уже изживает. Набор идей придумали, но прогресс не поспевает. Все вскрывают тв-во Ф. Дика. Как не взглянешь на очередную книгу в жанре, в аннотации пишут: "Это возвращение к Ф. Дику и проч". А вот киберпанки на пенсии, вроде Гибсона или Нила Стивенсона, пытаются приспосабливаться к настоящему, но закоренелые фанаты старого доброго киберпанка плюются: это уже совсем не то.
В общем, в том то и вопрос, киберпанк - это "консервы" или нет. Если да, то киберпанк - это явление своего времени, научной и социокультурной обстановки, нет - тогда киберпанк и ныне кое-как живёт. Как писал Стерлинг: "Киберпанк умрёт вместе с последним из нас".
Вопрос второй: может ли быть киберпанк, кроме американского? И тут надо учитывать, что для самих американских киберпанков олицетворением будущего была Япония до экономического кризиса 90-х.
Шум проводов с вниманием кадра на проводах. Не столько признак, сколько типичный троп ("машина", технологии заявляют о себе), кочующий из фильма в фильм (японского посткиберпанка).
@toiro,@SmokyWerewolf,@WinkelТы увеличиваешь количество символов на пост, но это никак не шатает моё утверждение. Я утверждаю, что
В Лейне этого нет, там современное нормальное общество и кучка гиков. В Психопаспорте Сивилла почти полностью контролирует общество и выставляет его как прогрессивное, а существующее подполье рассматривается как "дыры в идеальной системе будущего", это отличная фантастика на тему футуризма, но это на 100% не киберпанк.
@ПазуВозьмём, например, Нейроманта. Там социум так уж деградировал? Есть вращающаяся космическая станция для богатеев, в ресторанах которого подают не дешёвую синтетику, а еду из настоящих продуктов, есть корпоративные зоны, где люди живут роскошно. Просто главный герой - отброс, живущий в трущобах, а капитализм с развитием технологий крепчал.
Как почти в любом произведении японского киберпанка.
@SmokyWerewolfНаверно потому что этого самого киберпанка и нет, вы и называете киберпанком всякую фигню, которая к нему не относится просто для количества
@ПазуПодсюжетная ветка с авторейвами и вирусом когито (который приводит появлению у них самосознания), возможно
почитал я эту статью ...
занятно что автор статью упомянул вышедший годом ранее Безумного Макса "атмосферой всё это немного напоминает первого «Безумного Макса»", но не упоминает другой культовый фильм Воины тоже вышедший в 1979, который по моему и породил всю эту моду на ряженых бандитов в городе
В общем из статьи можно сделать вывод что весь этот "японский киберпанк" это просто супер низкобюджетный артхаусный трэш на тему трансгуманизма и влияния технологий на человека, что-то наподобие упомянутого в той же статье фильма Видеодром только совсем без бюджета и совсем артхаус
бтв приятно видеть что статья обновляется,
@Пазу у тебя киберпанк любимый жанр?эх я вот мечтаю накатать статейку про свой любимый жанр (нуар), но как представлю объем работы смело говорю себе
@ПазуПо мне, Дик - ближе к "новой волне" (они любили тему Ядерной войны). И сами киберпанки мыслили о нём, как о вдохновителе. Да, Рюкер и Эффинджер использовали героя-детектива и нуарный сюжет, но суть у них немного другая, да и от Бестера они тоже в этом отношении немало взяли. Киберпанк о человеке, который зачастую превращается в машину или товар, становится зависим от технологий или пытается с помощью технологий выжить или преуспеть, т.е. добиться мечты или свободы, например, уйти в сеть (как Мотоко). А у Дика глобальные вопросы, больше характерные не то для классики, вроде Лема или Азимова, не то для "гуманистов", с которыми киберпанки воевали.
Кристина Кинга в киберпанковской стилистике. Да и главгерои спасают всех от этого бедствия.
Хм, напоминает сюжет Терминатора.
В общем, сюжеты с бумерами куда больше к киберпанку относятся. Но все эти истории, вроде того с кибердевочкой, не дожали, сама же сюжетная линия не завершена, а имеющееся - типичный боевичок в киберобёртке, против которых так боролись киберпанки.
Я ещё не добрался до этого момента. Думаю, самому написать об этом феномене в соответствующей главе.
Так и есть.
Скорее неолуддизма. Там доходит до банального страха перед пластиком и металлом, соединёнными с органикой. Ну или к таким вещам, как радио (сводящие с ума радиоволны). Впрочем, Акиру сложно назвать малобюджетным. Низкобюджетность больше характерна для яп. кино.
Даже Головы-ластика Линча.
Нет. Мне ближе тв-во классиков. Просто решил написать статью, которая даёт лучшее представление о явлении: движении авторов, субжанре в разл. вариациях, визуальном стиле.
С нуаром ещё сложнее.
Т.е. тут как с киберпанком: локальное культурно-историческое явление, которое можно кое-как обозначить локально-историческим жанром, переросло в визуальный стиль.
Факт того что данные научным прогрессом блага не приводят к радужному светлому будущему рисуют уже писатели "новой волны" 50-60-х гг. Там целый вагон таких антиутопий, что киберпанк - это процветающее будущее с сюжетами о том, как киберковбои с помощью своих дек, нейроинтерфейса или какого-нибудь ледоруба обувают якудз и корпорации или становятся сетевыми богами. Почитай примеры предтечей и протокиберпанка в этой статье, я снабдил примеры описаниями сюжета. Т.е. High Tech, low life - абстрактная схема, которой можно описать технотриллеры постмодернистских авторов НФ ещё с 50-х. У того же А. Бестера в большинстве книг low life даже больше, нежели у Гибсона или Стерлинга.
@SmokyWerewolf@ПазуПотому что не всё из киберпанка соответствует этим критериям, так как он не об этом, трущобы - всего лишь локальный (именно локальный) топос у некоторых авторов в их трилогиях. Помимо этого под "критерий" попадает много чего до киберпанка.
Возьмём тв-во У. Берроуза.
В данном случае "панка" в разы больше, нежели у Гибсона, у которого просто романы о сетевых или аналоговых аферистах или выживальщиках (когда умираешь от выжженных имплантов или к тебе попала запретная информация) при сравнении с этим.
Тут надо помнить, что термин "киберпанк" прилип к движению писателей. И если уж натягивать сову на глобус, то самое адекватное, что я читал об этом, вот это.
Т.е. тут куда бы лучше подошли формулы "высокие технологии на дне жизни" для описания экспозиции или "высокие технологии - высокий уровень контроля системы". И опять же, далеко не всегда. Это всего лишь обобщение наиболее ходовых произведений, тогда как другие изображали иные революционные концепции. Например, одна из первых киберпанковских работ по мнению исследователей.
Книга повествует о девушке-подростке Филадельфии Берк, доведённой до попытки самоубийства насмешками по поводу её физического уродства. К моменту время выздоровления её выбирает на роль "удалённого оператора" прекрасного 15-летнего искусственно выращенного тела Делфи для того, чтобы, выступать по всему свету в роли знаменитости и тем самым продвигать корпоративную продукцию в массы за счёт своего образа. Конечно же, она соглашается.
Стоит отметить, что Типтри использует такие фразы, как "накачанный халк", "девушка-грубиян" и "туша", чтобы обесценить тело Ф. Берк, что ещё больше усиливает её чувство бесполезности в истории. Эта негативная версия женского воплощения показана на контрасте и через взгляд Делфи, описанной как "красивая и "безупречная".
Теперь у Ф. Берк есть слава, уважение, богатство, власть и, в конечном счете, любовь. Пол Ишем, богатый и непокорный сын руководителя сети, замечает Делфи на съёмках мелодрамы и влюбляется в неё. В конце концов он обнаруживает и неправильно понимает ситуацию, полагая, что Делфи ‒ обманутая невинная девушка, порабощенная имплантатами. Он врывается в лабораторию, где находится П. Берк, и потрясённый правдой о том, что его прекрасная Делфи контролируется страшной, прикованной к постели женщиной, подключенной к бесчисленным машинам, он... впрочем, это лучше почитать.
В конце истории Делфи передается под контроль другого оператора. По мнению Хизер Дж. Хикс, «тело Дельфи используется в капиталистических целях с целью рекламы до такой степени, что её тело становится синонимом продуктов, которые она рекламирует».
Идеи «Девушки, которую подключили» впоследствии разовьёт У. Гибсон в рассказе «Зимний рынок» (1875).
@SmokyWerewolfЯ бы сказал, что твоя
большаяогромная проблема в том, что ты считаешь хорошим аргументом "мнение сведущих стетейкописцев", хотя значение аргумента гласит "а вот некоторые люди думают так вот". Они думают так, а в других журналах кто-то думает иначе, ссылка на авторитет не является обоснованием твоей личной точки зрения. Даже в Японии всегда были споры о том как определять тот или иной тайтл. У какого-нибудь определения моэшности любого тайтла холливары никогда не заканчиваются.Расскажу тебе классную историю про Кейон, который изначально критики оценивали как представитель жанра куукикей (да, там их тоже миллион с хвостиком) и сравнивали его с другими представителями этого направления, типа Лакистара или Адзуманги. Суть жанра в демонстрации бесконечной повседневности где милые девочки делают милые вещи милыми способами, бесконечная ситкомовская дойка без упора на сюжет. Потом приходит другой авторитетный критик, называет всех дауничами и тыркает на то, что есть изначальная балда, есть цели, есть развития персонажей и итог к которому всё приходит, значит это "совсем другое". Ну вот и кто из них правее?
И вот то, что ты делаешь, это не приводишь аргументы, а просто выбираешь авторитетное для себя имя, которое говорит "а вот киберпанк сводится не только к этому, но еще..." и он априори прав, ведь его напечатали в специальном журнале
И вот я тебе говорю, что есть точное определение киберпанка, отличающее его от всего остального. И там не только кибервойнушка хайтек хацкеров между кем-то, потому что это обычная фантастика во всем ее бесконечном множестве. КиберПАНК отличает конкретное наличие социальной темы, демонстрирующей аналог волшебных фантазий о светлом будущем благодаря науке, потому что (предположительно) на любом уровне развития останется социальное дно, где люди от животных будут отличаться не более чем сейчас.
А ты опять по кругу говоришь, что "так было раньше, а вот сейчас всё не так потому что вот киберпанкавторами все считают этих васей, и значит Лейн тоже киберпанк". Ну вот а я так не считаю, не потому что так говорит какой-то Доуз, а потому что само слово киберпанк имеет четкое определение, и я могу его понять и без прочтения сотни статей с рассуждениями всяких графоманов.
Твоя ссылка на авторитеты ничем не отличается от того, что кто-нибудь будет ссылаться на твои слова, считая тебя сведущим. Но ты же понимаешь, что твоё мнение (основанное на чужих мнениях) не является истиной в последней инстанции и ты можешь 100 раз за статью ошибиться. Однако графоманы из признанных журналов для тебя на 100% истинны, и можно просто сослаться на них, чем поставить аргумент самостоятельно
@ПазуЯ считаю твоё мнение упрощённым. Т.е. не то чтобы ты был не прав. Социальный элемент действительно важен во многих киберпанковских произведения, но отнюдь не определяющий. Однако ты выбираешь наиболее простую концепцию, клише, и отвергаешь всё, что не укладывается в эту догму. Впрочем, это часть твоей индивидуальности. Помнишь спор о понятиях мультфильмы и аниме? (рит.)
Да, под японским киберпанком называют несколько иное по характеристикам явление, но имеющее ту же основу (3-я НТР, постиндустриализация) и тему (взаимовлияние человека и техники).
Мне была интересна дискуссия в том плане, что по мере неё у меня могли появиться какие-либо идеи для статьи. Например, ты мог указать на какие-то противоречия в определении или в понимании границ жанра или я до чего то додумался бы, размышляя об аргументах. Но раз уж я тебя утомил, то, пожалуй, на этом и закончим. В любом случае, спасибо тебе за интерес.
@SmokyWerewolfДругое дело когда автор придумывает новые условия, где можно долго спорить, о том что вот есть некие Врата: Там бьются наши воины, и там люди открыли врата в другой мир, перемещаясь туда сюда по своему желанию, и считается ли он тогда "другим миром"(исекай) или частью нашего (не исекай).